— Знаешь, странно, но ты как-то изменилась…
Рене с трудом вернулась от своих мыслей к нему.
— Ах, Барри, оставь, как я могла измениться за одну неделю? — Но у нее вдруг возникло тревожное ощущение, что он прав: она действительно слегка изменилась. — Наверное, ко мне что-то прилипло от той роскошной обстановки, — весело пошутила Рене, прекрасно сознавая, что перемена в ней, если только она есть на самом деле, вызвана совсем другим.
— Главное, чтобы ты не вошла во вкус, — брякнул Барри.
— Можешь не бояться, я к этому не привыкну, мне нравятся простые, ясные вещи. — «Вроде тебя», — подумала она про себя. Он был таким понятным, таким предсказуемым, не то что Леон, который так и остался для нее загадкой. Только почему она постоянно думает о Леоне?
Вдруг, повинуясь какому-то внезапному импульсу, Рене наклонилась через столик и положила руку на запястье Барри.
— Давай с тобой обручимся, — предложила она и почувствовала, как он вздрогнул.
— Ты же была против долгих помолвок, — напомнил он ей.
— Передумала. Мне будет спокойнее, если я буду знать, что принадлежу тебе.
Спокойнее? Но чего ей бояться? Леона? Этого она не знала, но ей хотелось приковать себя к Барри, его надежности, неизменности, чтобы защититься от капризных потоков судьбы, которые угрожали пробить ее защиту.
Барри, казалось, был тронут. Рене казалась такой непосредственной, такой трогательной и такой не похожей на себя обычную, самоуверенную, но все же он заколебался.
— Ты уверена, что хочешь этого?
Она доверчиво улыбнулась:
— Совершенно уверена.
Барри смог воспользоваться обеденным перерывом, чтобы пойти с Рене и купить ей кольцо. Однако, неприкрыто переживая, что она может выбрать себе что-нибудь слишком дорогое, испортил все событие. Наверное, поэтому, когда наконец надел ей на левую руку кольцо с бриллиантовым полукружьем, Рене не испытала ровным счетом никаких эмоций.
Оставшись в своей комнате одна и рассматривая, как бриллианты переливаются разноцветными лучами, она подумала: «Ну вот и все, Леон Себастьен, с вами покончено. Теперь я никак не смогу поехать в Париж, даже если вы вспомните обо мне и пришлете вызов, хотя я совершенно уверена, что этого не случится».
И вдруг с ужасом поняла, что очень об этом сожалеет.
Утром в среду ей позвонила мать. Кристине предложили работу и назначили собеседование. Не может ли она встретиться с сестрой после него и отвести ее пообедать?
Рене могла, и была поражена переменой во внешности Крис. Всклокоченные желтые волосы были заплетены в косу, аккуратно уложенную вокруг головы. На ней был строгий костюм, правда, от юбки осталось одно название.