Ход ее мыслей прервало появление мадам Ламартен, которая, казалось, вовсе не обрадовалась ее приезду. Из разговора с ней Рене поняла, что месье Себастьена сейчас нет в салоне, и не знала, что при этом почувствовала больше — облегчение или разочарование. Француженка выглядела растерянной, будто не знала, что ей делать с Рене. Наконец послала ее в примерочную, где вокруг камина собрались и весело болтали девушки — постоянные манекенщицы салона. В их задачу входило демонстрировать туалеты приходящим клиентам, которые хотели увидеть их на живых людях, и это были самые красивые и умные девушки Парижа. Среди них она узнала Селесту, которая нагло разглядывала ее, в то время как Рене отважилась ей слегка улыбнуться. Впрочем, все девушки повернулись к ней и принялись критически ее рассматривать, о чем-то сплетничая на быстром французском. Она не поняла ни слова.
С неприятным чувством Рене вспомнила о суровой конкуренции в модельном бизнесе, особенно во Франции, и догадалась: француженки возмущены, что ее пригласили сюда работать. Она с несчастным видом уселась на ближайший стул, не зная, что ей делать, а девушки тем временем повернулись к ней спиной. Да она просто идиотка, что согласилась сюда приехать!
В дверь заглянула продавщица:
— Мадемуазель Луиза!
Невероятно тонкая шатенка лениво отошла от камина и подошла к двери.
— Это барон? — томно спросила она.
— Да, да, иди скорее!
Луиза неторопливо выплыла за дверь. В этот момент в комнату вошла другая девушка с яркими каштановыми волосами и веселыми светло-карими глазами. В ней было что-то настолько безошибочно англосаксонское, что в Рене сразу встрепенулась надежда. Может, они соотечественницы? Девушка, заметив, что Рене сидит одна, подошла к ней.
— Вы новенькая?
О, какое облегчение услышать родной язык в чужой стране! Рене объяснила, что приехала только вчера.
Девушка пододвинула стул, села рядом с ней и представилась:
— Меня зовут Жанин Синклер, я из Канады и страшно рада вас видеть. Эти все, — она кивнула на девушек у камина, — такие надменные, презирают всех без разбору, если ты не француженка. Может быть, они и правы, но сама я за развитие международных отношений. На самом деле я не Жанин, а Джоан, но в салоне нужно французское имя. А как вас зовут?
— Рене Торнтон. Надеюсь, это имя не придется менять. А то я буду забывать откликаться на другое.
Жанин оказалась настоящим кладезем полезной информации. Она сообщила, что теперь, после январского показа моделей, делать практически нечего, если только Леон не задумает устроить еще один показ-парад, как в Ла-Боль. Надо просто ждать, когда он вернется и примется за новую коллекцию.