Свитер для Барри был заброшен. Вечерами Рене только и могла, что доползти до пансиона, желая лишь одного — дать отдых горящим ногам; хотя иногда еще играла с маленькими Рено, не желая их разочаровывать.
Так проходило время, а весна уже вовсю бушевала над Парижем, и Рене почувствовала какое-то особенное беспокойство.
— Такое уж это время года, — пояснила Жанин. — У меня в Оттаве приятель, но ведь письмами не насытишься, верно? Мне кажется, что тебе тоже нужно завести приятеля. — Она взглянула на кольцо Рене, на основании которого сделала вывод, что Рене помолвлена, и та не стала ее разубеждать.
Француженки любят хвастаться своими поклонниками, и две иностранки находили укрытие за своими помолвками. Но отнюдь не потребность видеть Барри так волновала и мучила Рене.
Однажды во время обеденного перерыва, решив прогуляться по свежему воздуху, девушки купили сандвичи и пошли в сад Тюильри, где сели и стали смотреть, как детишки пускают кораблики в пруду. Они сидели на неудобных жестких стульях, за которые морщинистая пожилая женщина взяла с них положенную плату.
— А где живет месье Леон? — вдруг спросила Рене. — Представляешь, я ведь совершенно ничего не знаю о его личной жизни.
— О нем никто ничего не знает, — сообщила Жанин. — Ты разве еще не поняла, что все французы предпочитают держать свои частные дела в тайне от других, и часто у них есть на то причины. Наверное, у него есть где-нибудь квартира, а скорее всего, аппартаменты, но развлекаться они все ходят в рестораны.
— Это да, — кивнула Рене, — но интересно, он помолвлен или женат? Я знаю, что его отец умер довольно рано, но это все, что мне о нем известно.
— Месье не женат, но вполне возможно, что связан контрактом с какой-нибудь подходящей особой женского пола, которая может принести ему порядочное приданое. — Она оглядела Рене пристальным взглядом. — А почему тебя это так интересует, деточка? — И, увидев, как Рене зарделась, воскликнула: — Господи боже мой, только не говори, что ты в него безнадежно влюблена!
— Нет… нет, конечно. Просто спросила.
Но после слов Жанин вдруг словно высветилось то, что до сих пор она не видела. Конечно, она влюблена в Леона, ее тянет к нему с самой первой их встречи, и все ее попытки избегать его продиктованы лишь инстинктом самосохранения. С того самого момента, как она приехала в Париж, ее чувство к нему становилось сильнее с каждым днем. Вот почему ее бросает в жар каждый раз, когда он прямо смотрит на нее, вот почему сердце ее начинает учащенно биться, когда она входит к нему в кабинет, вот почему ее мучает беспокойство, когда его нет рядом… Как же она не поняла этого с самого начала? «Но откуда мне было знать? — спросила она сама себя. — Я ведь никогда не чувствовала ничего подобного к Барри».