— Мадам расписалась за посылку, — сообщила она.
— Откройте! Откройте скорее, мадемуазель! — в нетерпении закричала девочка, узнав имя хозяина ювелирного магазина, и запрыгала на одной ноге от возбуждения.
Рене подняла взгляд от тарелки, встретилась не с одной парой любопытных глаз и всем сердцем огорчилась, что Колетт привлекла такое внимание к посылке. Был только один человек, который мог прислать ей подарок из дорогого парижского магазина, так что она, естественно, не собиралась открывать коробочку при всех.
— Идем, — сказала она Колетт, поднимаясь из-за стола, — откроем ее в моей комнате.
— Не опоздай в школу, Колетт! — крикнула им вслед мадам Рено, очень разочарованная такой скрытностью Рене.
В коробочке лежало кольцо с сапфирами, гораздо более дорогое, чем то, что подарил ей Барри. К нему была приложена карточка со словами: «Взамен того, что вы потеряли в Фонтенбло. Л. С.».
Рене вспыхнула от гнева. Как он смеет быть таким уверенным, когда она сама еще ничего не решила? И вспомнила слова Жанин о том, что Леон заранее знает, что все девушки влюблены в него. Видимо, решил, что и она не исключение.
Колетт смотрела на кольцо молча, как зачарованная. Ее восторгу не было границ.
— Какое красивое! — сказала она. — Наденьте его, мадемуазель.
Чтобы порадовать ее, Рене надела кольцо на третий палец правой руки. Оно подошло, но это было неудивительно: в салоне Леона ей сшили немало перчаток, так что ему не трудно было узнать ее размер. Вдруг в голове у нее промелькнуло, что вообще он слишком много знает обо всех ее физических параметрах.
— Нет, на другую руку, — стала просить Колетт. — Это ведь обручальное кольцо, да? А на правой руке во Франции носят кольцо только после женитьбы. А кто он, ваш любовник?
Рене торопливо сняла кольцо. Посмотрела на левую руку, но не смогла надеть его на тот палец, на котором носила кольцо Барри.
— У меня нет никакого любовника, — объяснила она Колетт. — Это от друга, взамен того кольца, которое я потеряла.
Черные глазки Колетт смотрели на нее с проницательной житейской мудростью. Она явно не поверила ей.
— Вы просто не хотите мне сказать, потому что я еще маленькая.
Рене вздохнула и положила кольцо обратно в коробочку. Она знала, что оно означало, но это не имело никакого отношения к любви. Это был залог серьезных намерений мужчины, которому была дорога память об умершей женщине.
В положенное время в Париж прибыли родители Жанин, и Леон выдал им специальные пропуска на премьеру показа. Жанин очень хотелось, чтобы Рене познакомилась с ними, но она была слишком измучена и вечерами ей хотелось одного — поднять ноги повыше и дать им отдохнуть, но понимала, что ее подруга в конце концов обидится, если она будет по-прежнему отклонять ее приглашения. Поэтому неохотно согласилась поужинать с семейством Синклер, хотя было уже довольно поздно. Они выбрали самый дорогой ресторан «Тур д’Аржан» — «Серебряная Башня» на Левом берегу. Как только Рене отпустили, она переоделась в белое вечернее платье и пошла искать Жанин, которая закончила работу раньше нее. Вышла в коридор и сразу же наткнулась на Леона, преградившего ей путь. Он выглядел очень усталым, бледным, его обычно безупречно аккуратные волосы стояли дыбом, на оливковом лице появились морщины, которых она раньше не замечала. Леон чуть не падал с ног от усталости. Он окинул взглядом ее платье и явно остался недоволен.