Сергей Петрович молчал. Что ответить? Солдату не надо объяснять, что он может погибнуть. Он идет вперед и знает, что его ждет.
Если доктор уйдет в подполье, все будут радоваться, что он спасся, что он жив, что «Боевой» не попал в лапы врага. Эмил Попов тоже. Но полиция начнет арестовывать по подозрению. Будет смертным боем бить рабочих из «Эльфы», друзей обоих семейств, жен — Белину и Елизавету. Они расстреляют «Журина» за то, что он поддерживал связь с «Боевым». Нет, он не может. Не должен. В случае провала судьба многих людей находилась в его руках.
Пеев плескал на себя воду, пытаясь успокоиться. Но голова по-прежнему шла кругом. Человек ведь не каменный. Он один должен пережить жуткие минуты внутренней борьбы, страх. Кто-то должен же быть примером уверенности, надежды.
Предатель ли Стоев?
Раз Центр предупреждает… А что, если подозрения не обоснованны? Надо подождать.
Пеев попытался уснуть. Голова гудела. Перед глазами появились желтые и красные круги. Страх! Но не за себя, а за людей, за дело! Он закрылся на ключ, лег на диван. Покончит ли он жизнь самоубийством, когда придут арестовать его? А если все это только нервы? Он один переживает все это. Никто никогда не узнает, что он боялся смерти.
Вдруг Пеев почувствовал сильную слабость. С горечью вспомнил Петра Ченгелова. Николу Ботушева, Атанаса Романова, поэта Николу Йонкова Вапцарова. Они были сильными. А он трус. Однако и они, наверное, иногда испытывали страх. Ведь и герои — люди, испытывающие и страх, и колебания, и сомнения. И так до самой смерти.
Зазвонил телефон.
Пеев поднял трубку.
— А, Никифор! Да-да. Приду. Знаешь, я сегодня думал о тебе.
Повесил трубку. У Пеева было такое чувство, словно пронесся сильный освежающий ветер. Осталась только страшная усталость и слабость в руках и ногах. Он пошел на кухню, сел перед электрической плиткой и сварил крепкий кофе. Большую чашку.
Генерал ждал доктора. Поболтали о незначительных вещах. В кабинет адъютанта входили офицеры. Там слышались голоса, смех, звонили телефоны.
— Проветримся немного! — Генерал поднялся. — Нам с тобой необходим чистый воздух. Я думаю, что мы, болгары, очень ошибаемся. Нужно попросить фюрера, чтобы он отдал нам Крым. Заимели бы тогда чудесный курорт.
Незадолго до ухода громко, чтобы все слышали, генерал сказал:
— Я хотел спросить тебя как коллегу-юриста. Скажи, удобно попросить его величество разрешить мне похозяйничать в законодательной комиссии парламента? Имеем ли мы юридическую базу, чтобы судить большевиков? Нет. Старое законодательство их не знало… ЗЗД