Передает «Боевой» (Кондов) - страница 111
Они пошли по тротуару.
— Сашо, я убежден, что в кабинете у меня уже вмонтировано подслушивающее устройство. Я заметил, что люди Костова следят за мной. Они поставили мне особый телефон.
Доктор не просил объяснений. Он догадывался, почему разговоры в кабинете шли всегда так: генерал говорил с пафосом патриота — роялиста с прогерманской ноткой, в тоне антикоммунистических речей. «Журин» действительно попал в деликатное положение. Но он не получил радиограмму о Стоеве, даже не знаком с ним и все-таки принимает меры.
Генерал не подозревал, что доктор смотрел на него со скрытым умилением: при необходимости «Журин» заменит «Боевого».
Они шли рядом. На каштанах набухли почки. Еще несколько дней — и вокруг будет по-весеннему зелено.
— Никифор, Центр утвердил тебя моим заместителем, — проговорил Пеев, стараясь скрыть волнение.
Генерал остановился. Тяжело вздохнул. В какой-то миг он вдруг осознал всю сложность, героизм и трагизм происходящего. Сашо тоже задумался. Доктор пытался преодолеть мучившие его тяжелые предчувствия. Он был полон решимости бороться до полной победы. Зачем ориентируются на подобные «заместительства»? Правда, глубокий тыл таит в себе массу опасностей. Может быть, допущена какая-то ошибка и теперь выжидают, пока полиция разберется, куда направить свои усилия?
— Сашо, давай поговорим о заместительстве. Я занял свой пост в революции… но существует теоретическая возможность, что я могу заменить тебя. И все же с нетерпением жду дня, когда ты откроешь мою дверь и крикнешь: «Мы победили!»
Доктор слушал, растроганный взволнованным шепотом генерала. Пытался представить себе редкостную волю и самоотверженность — генерал снимает с себя погоны во имя революции и в качестве рядового идет бороться за торжество справедливости. Узнают ли будущие историографы, что значило это для офицера, воспитанного под девизом:
Как много требуется от генерала: он должен преодолеть самого себя, свою эпоху, чтобы надеть погоны рядового в невиданно тяжелой битве!
Генерал снова заговорил спокойно:
— А у меня есть новости. И довольно интересные. Минутку… Могу уехать в Вену второго мая.
Доктор кивнул.
— Вчера мы получили строго секретную информацию о результатах зимнего наступления советских войск на Восточном фронте. Министр прочел информацию членам Высшего военного совета. Да, наши вынуждены наконец сделать признание. Михов сообщил, что помимо разгрома немецких войск под Сталинградом Советская Армия сумела уничтожить полностью шестую и четвертую танковые армии, восьмую итальянскую и вторую венгерскую армии. Чтобы избежать полного разгрома своих войск, германское командование вынуждено было перебросить на Восточный фронт из Западной Европы все боеспособные соединения. С девятнадцатого ноября тысяча девятьсот сорок второго года до марта тысяча девятьсот сорок третьего года фашистское командование перебросило на советско-германский фронт в общей сложности тридцать три дивизии и три бригады. С моей точки зрения, это и есть начало конца. Успехи эти вызвали колебания среди союзников Германии. Япония воздержалась от обещаний, но когда-нибудь она все-таки нападет на Россию. Турция откровенно ориентируется на Англию. Михов высказал опасения, что эти победы Красной Армии стимулируют определенные иллюзии в антигерманской коалиции о возможном близком крахе Германии. Этого, по мнению Михова, вам нечего опасаться. Самое плохое то, что война будет продолжительной. Отступление, потери и прочее он объясняет тяжелыми зимними условиями, к которым русские солдаты оказались подготовленными лучше немцев. Кроме того, Михов обратил внимание командующих армиями на необходимость усилить бдительность. Временные успехи Красной Армии могут, по его мнению, вызвать колебания у некоторых офицеров. Он потребовал, чтобы они держали постоянную связь с офицерами РО, потому что господа командиры должны быть информированы о настроениях рядового состава и особенно младшего командного состава. Затем Михов остановился на вопросе принудительной мобилизации самое меньшее еще двух дивизий. Они оккупируют Сербию и Грецию. Так мы окажем помощь союзникам. Благодаря этим дивизиям мы высвободим две немецкие дивизии для Восточного фронта. Далее Михов сказал, что немцы снова предъявили требование нашему правительству, чтобы оно направило квалифицированных рабочих в Германию. Я заметил у военного министра и у генерала Русева уже не просто нервозность, а неуверенность. Они не могут говорить спокойно, постоянно переходят на крик, ссорятся друг с другом и, чем очевиднее начинают понимать, что немцы проигрывают войну, тем больше теряют власть над собой.