Эмил Марков приветливо улыбнулся.
— Братец, сообщение в Москву. Через час должно быть передано. До свидания. Будь здоров. Победа, кажется, ближе, чем мы думали. — Он протянул листок с шифрограммой и вышел.
На улице подошел к филеру. Предложил ему сигарету и попросил огня. Девушка его улыбалась. Филер даже поздоровался с ней за руку. С Эмилом тоже. Они прошли дальше. Пара симпатичных людей, приходивших в «Эльфу» по делам.
В первые дни апреля доктор Пеев получил из Москвы две радиограммы. Пришлось поработать.
Центр предлагал «Журину» снова отправиться в Вену. Генерал имел право настаивать, чтобы ему выдали выездную визу в «союзнический рейх». Кто мог допустить, что у генерала есть пароли, явки, адреса? Полиция не имела права отказать главному военно-судебному начальнику царства.
В мае «Журину» предстояло выехать в Вену.
Вторая радиограмма породила тревогу. Центр предлагал «Боевому» прекратить всякие связи с «Цыпленком». Но почему?
В разведке сентиментальности недопустимы. Жизнь разведчиков — суровая, яростная борьба воли и умения. Жить среди волков, работать долгие годы под постоянным наблюдением полиции. И вдруг товарищи предупреждают тебя, что одного из старых революционеров нельзя и подпускать к себе!
«Прекратите всякие связи с Тодором Стоевым, вы и ваши люди. Берегите себя от подозрений».
Может быть, с Тодором Стоевым что-то случилось? Да, он купил дачу за 150 000 левов. А внешне такой бедный, обремененный заботами человек.
Не подозрительно ли стремление Стоева любой ценой установить связь с людьми из советской дипломатической миссии? Взволнованный доктор мерял шагами кабинет. Вспоминал театральное хныканье Стоева: «Пеев, будь благоразумен! Я задыхаюсь! Я уже не гожусь ни на что! У меня планы… Мы с тобой давно знакомы… Как бы ты поступил на моем месте?»
Так как же объяснить тот факт, что Стоев еще в сорок втором году, вернувшись из лагеря, начал искать дачу, а перед этим купил квартиру. На какие, спрашивается, деньги?
Тодора Стоева необходимо изолировать. А что, если он совершил предательство? Тогда день его изоляции станет днем ареста «Боевого». Доктор пошел в ванную и долго плескал на себя холодную воду.
Он мог в этот же вечер сообщить через Эмила Попова Эмилу Маркову о возникшей опасности. И он обязательно сообщит. Это необходимо. Пеев мог попросить, чтобы ему разрешили скрыться в безопасных горах Мургаш, Рила или в Трынской околии.
Самое страшное заключалось в том, что нельзя было покинуть Софию. Он не может уйти в подполье. Он же сказал Сергею Петровичу: «В случае провала я должен взять все на себя. Иначе группу Эмила расстреляют».