Гешев улыбнулся и ударил ее по губам гибкой металлической линейкой.
— Ну что же… Ври, ври, а я буду делать вид, что верю тебе. Так, что ли? Значит, ты не принимала участия в организации побега?
Мария вытерла кровь с губ:
— Как же я могла принять участие в том, о чем узнала от агента, охранявшего квартиру!
Гешев позвонил. Появился полицейский.
— Позови Петрова! Немедленно!
Мария слышала имя этого следователя и вздрогнула. Начался ее путь по кругам ада. Она закрыла глаза. Главное — не выдать случайно чего-нибудь такого, что могло бы навести следствие на след Эмила и возможные его связи.
В комнату вошел ленивый на вид человек. Он встал рядом с очередной жертвой и спросил:
— Что прикажете, господин начальник?
— Займись ею. Покажи ей всю таблицу умножения, пока не заговорит. Потом приведи сюда.
Следователь схватил девушку за волосы и вытащил из кабинета Гешева. А начальник решил выпить кофе. Когда полицейский принес поднос с чашечкой кофе, Гешев кивком головы показал на следственную камеру:
— Иди скажи Петрову, чтобы не перебарщивал. И чтобы через пять минут приволок ее сюда.
Полицейский вернулся и растерянно произнес:
— Господин начальник, господин следователь Петров передал ее Гармидолу… и тот за пятнадцать минут разукрасил ее так… Она потеряла сознание.
Гешев устало пожал плечами:
— Ничего. Пусть завтра попробуют, как она переносит электрический ток. Надо поработать над ее прической и сделать ей «маникюр». Но пусть не перебарщивают. Пусть только вырвут ей ногти. И пусть задают ей только такие вопросы: кто из рабочих «Эльфы» коммунист? Где скрывается Эмил Попов и кто поддерживает с ним связь?
Полицейский отдал честь и повернулся кругом. Его обязанности сводились к тому, чтобы передавать подобного рода сообщения. И только иногда, когда у него было плохое настроение, он отправлялся подзаняться с каким-нибудь самоуверенным арестантам. Он любил вскочить арестованному на грудь и прыгать, прыгать, пока ему не крикнут, что он уже отправил допрашиваемого к святому Петру.
— Ты к ней не прикоснешься! Слышишь? — крикнул ему вслед Гешев. Это значило, что девушку будут мучить больше, чем других, но сохранят ей жизнь.
Петров решил, что очная ставка деда Николы и Молдовановой позволит ему, если не из реплик, которыми они обменяются, то из взглядов, сделать вывод, на кого из них следует направить свои усилия. Петров считал, что Никола Гешев, несмотря на свою опытность, возможности, которые ему дает самый высокий полицейский ранг, ошибся. Молдованову нужно было оставить на свободе, но прикрепить к ней филера, который следил бы за ней круглосуточно. Как же начальник не подумал о второй стороне истории доктора Пеева — Эмиле Попове! Не лишена интереса и возможность подкрепить документами, хотя бы для внешнего мира, и обосновать утверждение, что коммунистическая партия целиком и полностью служит советской военной и политической разведке. Да, господин Гешев не догадался об этом. И пока врач Дирекции полиции приводил в чувство девушку, избитую до полусмерти Гармидолом, Петров думал, как бы сделать свое предложение, но так, чтобы не обидеть всемогущего шефа. Да, всемогущего. Всего два часа назад он совсем потерял присутствие духа, когда позвонили из дворца и какой-то телефонист свирепо орал в трубку: