В показаниях Белинского не содержалось ничего интересного. В пять часов Гешев собирался предпринять что-то важное и потому распорядился, чтобы пятеро агентов хорошенько выспались. Он выделил и трех филеров для какой-то особой операции. Но когда увидел запись показаний Белинского и узнал, что он ожил, рассмеялся:
— Ничего, господа, я побеждаю, как видите.
Он углубился в показания и ногтем отмечал строки, казавшиеся ему наиболее интересными. Попытался нащупать звонок.
Полицейский буквально ворвался к начальнику. Гешев всей ладонью нажал на звонок, и вот уже по всему коридору раздались тревожные сигналы.
— Немедленно отправьте людей в «Эльфу»! Пусть приведут ко мне Манола Божилова. По дороге дайте ему несколько оплеух! Упомяните о расстреле!
Гешев торопился. Для него следствие по делу Пеева перерастало в нечто очень крупное. Петров уловил, что требуется. Во дворце не понимали намерений генералов. Генералы не понимали дворец. Полиция не понимала ни дипломатов, ни дворец. Немцы же пытались вырвать из доктора что-то очень нужное им.
…Около озера в Борисовском саду уже стояли на посту филеры. Со стадиона «Юнак», где у военных есть специально оборудованный телефон, полицейские должны позвонить в Дирекцию полиции и сообщить, что объект приближается. В то же самое время Гиргина выйдет из дома на улице Ивана Асена и направится на бульвар Николая Николаевича. Гармидол должен встать со скамейки и проследовать к объекту. Двое филеров-боксеров будут находиться в двадцати шагах от него. И все надо проделать как полагается.
Тот, на кого они нападут, будет убит «возлюбленным его любовницы». Иными словами, за Гиргиной будет «следить» ее ревнивый «любовник». Он-то и застанет ее врасплох на месте преступления. Одним словом, разыгрывалась пьеса в трех действиях: первое — смерть коварного любовника, второе — дипломатический скандал, третье — еще неизвестно.
Прежде чем пойти смотреть первое действие, Гешев приказал привести к нему доктора Пеева.
Арестованного ввели в кабинет. Гешев взглядом показал, чтобы Пеева усадили в кресло — доктор с трудом стоял на ногах.
— Мне захотелось, дорогой, увидеть вас, а то мы уже забыли друг друга. У вас в последнее время такая любовь с господами немцами…
Пеев нашел в себе силы улыбнуться и произнести:
— Денно и нощно молю бога за вас, господин Гешев.
— Пеев, хочешь сказать…
— Ничего особенного, господин Гешев. Хотел бы получить какую-нибудь книгу, ну хотя бы библию, евангелие, талмуд, коран, если не возражаете.
— Так-так… Советский посланник в Софии любил читать. И он был религиозен. А что вы можете рассказать о нравах русских дипломатов в Софии? Вы же имели с ними дело.