Они пошли. Полицейский патруль не стал проверять документы у влюбленной пары, идущей под руку, — худого господина в плаще и громко смеющейся девушки. Господин в плаще с погонами чем-то напоминал полицейским агента.
— Запомни: улица Антима первого, дом номер четырнадцать — это на случай, если нам придется пойти в разные стороны, — прошептала Анна.
Эмил поблагодарил:
— Спасибо, друг, — и не стал исправлять ошибку: она ведь по-мужски деловая. Но откуда все-таки эта смелость? Причина крылась, видимо, в характере этой необыкновенной женщины. Это доказывало известное правило: в бой вступают только сильные духом. И непременно честные.
Они дошли до домика у Слатинского редута. Остановились. Анна огляделась. Глазами показала на черепичную крышу в отблесках лунного света.
— Здесь.
У Эмила закружилась голова. Он знал, что, переступив порог, увидит Эмила Маркова. А это значило, что он снова начнет бороться.
Берлин.
29 мая 1943 года.
Семь часов утра. Пронзительный звонок в передней известил о прибытии незваных гостей.
Хозяйка пошла открывать. Она была уверена, что пришли из гитлерюгенда собирать латунь, медь и золотые украшения.
В дверях стояли два господина в черных плащах. На обоих темно-коричневые шляпы.
— Хайль Гитлер!
Хозяйка подняла согнутую в локте руку и произнесла:
— Зиг хайль, господа. Что вам угодно?
Они показали удостоверения гестапо. Берлинского управления. Один — группенфюрер, другой — обергруппенфюрер.
— Милостивая государыня, ваш квартирант, господин Периклиев…
Хозяйка широко раскрыла глаза: в комнате на стене висел огромный портрет фюрера. Как могло случиться, что господин, который так рьяно кричал «Хайль!» и притом болгарин, интересен гестапо?
Гестаповцы сразу же пошли в комнату квартиранта. Один из них держал в руке пистолет.
— Хенде хох!
Периклиев улыбнулся. Такой была его первая реакция на страх. Он поднял руки и спросил на превосходном немецком языке с берлинским произношением:
— Господа, вы не ошиблись? Думаю, что всем известна моя позиция и моя лояльность.
Ему никто не ответил. Полицейские молча начали обыск. Они даже не держали арестованного под дулом пистолета. Ведь сопротивление было бессмысленно. Полицейпрезидиум. Александрплац.
Полицейские тщательно обыскивали одежду. Осматривали вещи. Агенты заставили его взять с собой полотенце, мыло, зубную пасту и щетку. Здесь же рассматривали даже колпачок от тюбика с зубной пастой.
Периклиева привели в камеру на верхнем этаже. Какой-то важный господин в форме офицера СС из полевых частей СС, но с отличительными знаками гестапо встал у двери в присущей гестаповцам отвратительной позе: ноги в начищенных до блеска сапогах широко расставлены, руки уперты в бока: