— Панайотов, если говорить по справедливости, внушает уважение своей убийственной объективностью, ваше величество. Вы могли бы сами убедиться в его качествах…
— Я понял, что он здесь. Пусть войдет…
Царь досадовал, но всегда в подобных случаях умел настроить свое внимание так, чтобы не пропустить ничего важного из того, что можно почерпнуть у таких господ. Когда адъютант ввел дипломата, царь встретил его с улыбкой:
— Господин Пеев, я уже слышал превосходную аттестацию профессора Филова о вас…
Дипломат поклонился:
— Ваше величество, благодарю за добрые слова.
— Садитесь, господин Пеев.
Богдан Филов остался доволен: внешний вид его соученика оказался превосходным. Люди подобного типа сразу располагают к себе и одновременно внушают уважение. Вообще-то царь знал дипломата. Три года назад он вел с ним длительный деловой разговор и даже отпустил адъютанта, чтобы не иметь свидетелей того признания, которое он надеялся вырвать у дипломата.
— Господин Пеев, у меня к вам один-единственный вопрос… Но он охватывает все: верите ли вы безоговорочно в победу Германии?
Богдан Филов не ожидал этого. Разве могла вера в победу фюрера явиться своеобразной проверкой лояльности служащего. Дипломат спокойно посмотрел на властителя, улыбнулся и пожал плечами:
— Когда я разговаривал с фон Папеном, ваше величество, я уже знал даже дату окончательной победы. Когда британский посол в Анкаре разъяснял мне меры, принятые на Даунинг-стрит, я подумал, нужно ли демонстрировать веру в окончательную победу.
Царь налил коньяк и передал дипломату бокал.
— Господин Пеев, а когда вы говорили с советским послом в Анкаре, что думали тогда и потом?
Богдан Филов молчал. Политическая игра всех дипломатий вращалась вокруг ледяного спокойствия Кремля. Самое скверное другое — никто в мире не имел должного представления о том, насколько сильна или насколько слаба Москва, даже в эти месяцы громких побед над Красной Армией.
Лицо царя стало непроницаемым:
— Я хотел узнать ваше отношение ко всему этому.
Дипломат снова пожал плечами и улыбнулся.
— Ваше величество, если мое личное мнение может помочь моему царю и отечеству, то оно уже высказано вами.
Борис рассмеялся:
— Выходит, что вы не хотите думать!
— Напротив, ваше величество, но я не имею права думать не так, как думаете вы!
Богдан Филов поставил бокал на столик и заметил:
— Панайотов демонстрирует свое абсолютное доверие к вашей высочайшей политике…
— Филов, он демонстрирует нечто иное, с чем я его и поздравляю: здоровое чутье к определенным вопросам в этом мире. Благодарю вас. Желаю вам успеха в Японии. Запомните: гейши продают свою любовь, а мы — всего лишь бедные ухажеры…