Продолжая свой замах, Шакал развернулся и парировал выпад тяжака, после чего ткнул кинжалом орку в лицо. Тяжак резко отскочил, мускулистый торс отпрянул, чтобы тотчас кинуться обратно и заехать Шакалу кулаком в лицо. От удара тот перекатился, избежав потери сознания, грозившей в эпицентре боли. Тогда в дело снова вступил нож, и чтобы преградить ему путь, Шакалу пришлось выставить оба своих лезвия, но подставиться под удар колена, врезавшегося ему в ребра. Потеряв равновесие, Шакал ушел из-под удара, при этом упреждающе взмахнув тальваром, чтобы не дать орку подобраться ближе.
Испытывая тошноту, истекая кровью, Шакал отступил еще на шаг. За ним была стена хлева, перед ним – враг, а со всех сторон – пустые стойла. Ширины помещения было довольно, чтобы в ряд по нему прошли четыре свина, но Шакал не слишком надеялся проскочить мимо тяжака с его пугающей скоростью и размахом рук. Ему никогда не приходилось сражаться с орком один на один и без свина. Но ему и не нужно было побеждать – только выжить, продержаться до прихода остальных. Колпак и Хорек, Гвоздь и Мелочник – все наверняка уже были в пути к своим свинам. Вскоре они все должны были появиться здесь и напичкать здоровенного головореза тренчальными стрелами.
Выжить.
Шакал пошел на поджидающего его орка, нанося удары своим тальваром, готовясь отражать атаки кинжалом. У орка был только нож, но в его ручищах он казался змеей, бросающейся с потрясающей скоростью, чтобы отбить каждую его атаку. Лезвия клинков выбивали искры, скрежеща и звеня под барабанный бой запертых свинов. Но под весь этот шум орк не отступал ни на шаг. Он был средоточием мышц, орудием убийства, порождением кошачьей грации и чудовищной свирепости.
Сквозь стиснутые зубы Шакал зарычал, вызывая орка к бою. Он наступал медленно, не давая орку атаковать, но и не в силах пролить кровь. Он годами задавался вопросом: каково было бы драться с Овсом всерьез? Теперь он знал.
Черт! Где же его братья?
В нем вскипал гнев. Из-за того, что они вторглись в его дом, из-за того, что убили сопляков, из-за того, что он сам не мог покарать их убийцу. Шакал рубил обеими руками, пренебрегая защитой. Орк отразил его тальвар, но не заметил кинжал, полоснувший его по животу. Зарычав, тяжак мотнул головой, пытаясь разбить покатым лбом лицо Шакала. Шакал спасся, отпрянув назад, но врезался в неизбежную деревянную стену. Не желая оказаться в ловушке, он бросился вперед, оттолкнувшись от досок и взмахнув мечом. Орк отвел его клинок голой рукой, но Шакал, продолжая наступать, вонзил кинжал ему в бедро. Жаждая сиюминутной мести, тяжак резанул Шакала по левому предплечью, оставив на нем открытую рану. Шакал проглотил боль, но выпустил из руки кинжал. Затем рубанул снизу вверх тальваром – лезвие погрузилось орку в бок и впилось в ребра. Большой нож кричал, требуя его горла. Выбора не было, и Шакал выпустил меч и обеими руками схватил орка за запястье, вывернув его клинок. И тут же у него перехватило дух, когда орк снова ударил его коленом и угодил в живот.