Обхватив пальцами его шею, Блажка перекатила Шакала на спину. Он выскользнул из нее и раздраженно заскрежетал зубами, но Блажка быстро взяла его член в руку, удержав его в вертикальном положении, а сама опустилась ниже. Он повел бедрами, но она крепко схватила его за челюсть и покачала головой, и он затих. Балансируя на пальцах ног, Блажка приподнялась и опустилась. Ее руки были у него на груди, потом она положила их ему на колени и заскакала на нем с бо́льшим рвением. Блажка двигалась все быстрее, ни на миг его не выпуская, идеально контролируя свое тело. Вскоре Шакал уже стискивал зубы, против своей воли жмурясь от блаженного давления в чреслах. Она не прикасалась к нему телом, только этим яростно скользящим жаром. В ушах у него бурлила кровь, и Шакал напрягся всем телом, приближаясь к финалу. Блажка в последний момент встала, и член Шакала, выпрыгнув, тяжело стукнулся о его кожу и горячо извергся ему на грудь, забрызгав заодно живот. Сквозь стиснутые зубы Шакал издал стон облегчения и досады.
Спустя несколько мгновений он сел и недовольно осмотрел себя, перепачканного из-за Блажки. Она стояла у изножья кровати и ухмылялась, склонив голову набок.
– Так тебе и надо за все ночи с той шлюхой, – проговорила она хрипло, сняв свою рубашку и бросив ему. – Вытрись. Тебе надо выезжать.
Вытерев себя, Шакал встал, и на него сразу нахлынула боль, прежде сдерживаемая гневом и похотью. Жгли раны, исполосовавшие его тело, некоторые вновь открылись и закровоточили. Лицо саднило после удара Блажки, ныл и член – той тупой болью, какая всегда наступает после секса. Теперь он вдруг увидел, что тело Блажки тоже покрывали раны. В слабом свете были видны синяки у нее на ребрах, над глазом – порез, а сломанный и вправленный нос весь распух. Но все это не было делом его рук. Это были памятные подарки от Овса.
– Просто скажи мне зачем, Блажка.
Оба услышали в его голосе мольбу. Он думал, Блажка посмеется над этим, но она, к его удивлению, шагнула к нему, будто хотела коснуться рукой его лица. Это намерение было едва заметным, таким легким, что, возможно, Шакалу вовсе показалось. Но вместо этого она вынула его кинжал из косяка и протянула ему.
– Ты думаешь, я сделала это, чтобы насолить тебе, – ответила она твердо. – Это не так. Я сделала это, чтобы спасти копыто. Если думаешь, что я лгу, возьми это и вырежи мое сердце.
Шакал открыл дверь. Его взгляд упал на оружие в ее протянутой руке.
– Оставь себе. Предложи этот выбор Овсу… если он очнется.
И, повернувшись, вышел из комнаты.