И Шакал увидел, что он прав. Порезы зажили, и на коже остались чернила. Он этого не замечал – татуировки давно стали частью его.
Шакал недоуменно провел ладонью от плеча к запястью.
– Они… они зажили слишком быстро, – вяло попытался он объяснить.
Певчий хмыкнул.
– Так ты правда заключил сделку с Зирко?
Вопрос заставил Шакала оторваться от изучения своей кожи. Подняв глаза, он увидел, что старый трикрат смотрит на него, сдвинув брови в ожидании ответа.
– Я ходил к нему, – признался Шакал. – У меня была сломана рука, ее нужно было вылечить. И прошло слишком много времени. Я знал, что ее отрежут, если не…
– Если не случится чудо.
– Я слышал о Страве. Черт, да ты сам мне о ней рассказывал. Овес и Бла… Меня предостерегали от этого, но выбора не было. Зирко сказал, что придется заплатить цену. Точнее, даже две цены. И я согласился. Так что да, я заключил сделку. Но этот мелкий говнюк наполовину сумасшедший. Думает, что его бог вернется и поведет армию на Дар’гест, чтобы убить всех тяжаков.
Певчий насмешливо покачал головой.
– Совершить такое только Бог и может. И даже тогда…
Тени на лице старого полуорка слились с холодной призрачной пеленой.
– Ты там бывал, – догадался Шакал. – В Темных землях. Бывал, мать твою!
Певчий снова покачал головой, но не для отрицания, а от отвращения.
– Один раз.
Шакал вдруг почувствовал себя ребенком, выпрашивающим истории, сидя у Печного на колене, но не мог не задать вопрос:
– Зачем?
– За тем же, за чем ходят навстречу опасности, – медленно ответил Певчий. – Потому что с некоторыми вещами просто нужно смириться.
Чтобы не выглядеть ребенком, жаждущим титьки с молоком, Шакал решил не настаивать на продолжении разговора.
Седьмой день путешествия привел их к краю густо поросшего нагорья. Дорога тянулась дальше, вздымаясь по склону, но Певчий увел Злобного старика с мостовой, направив его по бездорожью на восток. Все чаще стали появляться ручьи и протоки, и Шакала привели в восхищение зеленые равнины, раскинувшиеся между бурых холмов. Он замечал деревья, которым не знал названия, с такой густой и зеленой листвой, что они казались почти черными, как спасительная тень, в которой они укрывались.
– Там земля Рогов? – спросил Шакал, глядя на юг, где вдали в дымке высились пики Умбровых гор.
– До нее далеко, – ответил Певчий. – А эта принадлежит Короне. Или ты думал, знать не оставит лучших уделов себе?
– А там есть кастили? С кавалерией? Кто там несет дозор?
– Никто. Это приграничные земли, Шакал. Там было мало поселений и до Нашествия, а после него вообще никого не осталось. – Певчий указал на север, через холмы. – Отсюда до края Уделья меньше полудня езды. Мы приедем в Гиспарту задолго до темноты.