Бермудо остановился.
– Думаешь, для меня это важно? Я скажу, что ты. Санчо подтвердит. Дама поверит, что правосудие свершилось. Истина, Шакал, в том, что ты теперь кочевник. Мне даже не нужно оснований, чтобы тебя вздернуть. Без защиты копыта ты – не более чем дикий пес.
Бермудо ушел, и Шакал остался в своей вонючей камере.
Стражники снова сменились, отмерив еще одну порцию бесчисленных часов. Шакал знал, что не пробыл здесь и дня, во всяком случае пока. Иначе его жажда и голод были бы сильнее. Но очень скоро они усилятся. А Бермудо едва ли был заинтересован в том, чтобы он остался здоров. Понимая, что со временем станет лишь слабее, Шакал попытался взобраться по стенке камеры.
Сделать это со связанными руками было непросто, но стены были не так далеко друг от друга, он сумел найти твердую опору для ног и уже вскоре очутился наверху. Стражи, должно быть, его услышали, потому что не успел он прижаться лицом к решетке, как в нее просунулась рукоять алебарды и ткнула его в шею. Он упал обратно в мерзкую воду, поскользнувшись на пятках и намочив себе зад. Тогда уже ничего не оставалось, кроме как ссутулиться и сидеть на месте.
Позже пришел Игнасио – его грубый, вечно усталый голос велел стражникам подождать снаружи.
– Ты здесь не затем, чтоб меня освободить? – спросил Шакал, когда фигура капитана накрыла решетку тенью.
Откинув решетку, Игнасио сел с краю на корточки, в руке он держал фонарь. Его страшное рябое лицо выглядело изможденным.
– Ты знаешь, что я не могу этого сделать.
В голосе капитана почти чувствовалось сожаление. Почти.
Шакал улыбнулся, глядя на него снизу вверх.
– А я думал, ты друг Ублюдкам.
– Ты больше не Ублюдок, Шак.
– Ну, это вроде как ужасно суровое наказание за то, что попинал бордельщика. Даже для кочевника.
– Это за убийство Гарсии, и ты это знаешь.
Шакал заставил себя презрительно фыркнуть.
– Для Бермудо – да. Тебе-то, конечно, на это плевать.
– Плевать, – признал Игнасио.
– Так отпусти меня. В память о былых временах.
– Я не стану этого делать. И для старого трикрата тоже.
– Кого?
Игнасио усмехнулся наигранности Шакала.
– Я столько лет Певчего не видел. Даже забавно стало, когда он появился. Так заманчиво было принять такого опытного вольного к себе. Я почти согласился. Но я давно выучил, что в Уделье нужно остерегаться заманчивых вещей, от которых тебе забавно. Так что я велел ребятам его прогнать. И представь, как я… подтвердил свою правоту, когда вскоре после этого объявился ты. Старый вольный ездок внезапно приходит в добровольцы, а новенький кочевник так же внезапно попадает в плен, и оба – бывшие Ублюдки. Какова вероятность совпадения? У тебя почти получилось, Шакал, если бы только не мое чутье. Знай я, как оказался прав, то открыл бы Певчему ворота и швырнул его в яму рядом с тобой, вместо того чтобы отпустить с миром. Так каков был план? Что вы двое хотите здесь сделать?