– Если только ты не захочешь сам.
– Я – нет. – Кочевой фыркнул и ловко натянул лук. Тренчал ни у кого из кочевых не было.
– Черт, я бы лучше проголосовал на Дуболома, – хихикнул Заноза, – но тогда у нас будут проблемы с боевым кличем.
Дуболом бросил взгляд на хилячного. Промолчал.
– Хорошо. – Шакал вздохнул, взвалив груз ответственности на себя. – Поедем острием стрелы. Мы с Кул’хууном впереди. Дуболом и Заноза – сразу за нами.
– Значит, мы с Хватом замыкаем, – сказал Овес.
– Все в порядке? – спросил Шакал, после чего все закивали. – Давайте тогда замочим этих тавров.
Все заняли свои места, и Шакал двинулся вперед. Кул’хуун был слева от него, Дуболом – за правым боком Очажка. Овес – сразу за немым. Приятно было, когда друг, которому доверяешь, прикрывает сзади. Приятно было снова стать частью копыта.
Рысью они вернулись в уньярскую деревню и закружили между хижин. Башня Стравы угрюмо нависала на фоне звезд над ними. Слева, на расстоянии тренчального выстрела, в том же темпе двигалась группа Красного Когтя.
– Поглядывайте туда, парни, – сказал Шакал товарищам. – У них двое необъезженных. Если дойдет до схватки с лошаками, мы придем на помощь.
Для Шакала это была третья ночь среди уньяр, как и для Овса. Он подозревал, что у ездоков, оставшихся с ним, имелся примерно равный опыт, а то и больший. Хотя полуорков было немного, они составляли ключевую силу в обороне Стравы. Полурослики не могли тягаться с кентаврами, а защищавшие их люди полагались исключительно на свои несравненные навыки конных стрелков. Уньярский лучник мог быстро и точно стрелять на скаку, но в ближнем бою шансы выжить почти исчезали. Кентавры были гораздо сильнее хиляков, даже не разъяренные Предательской луной. Полуорки же, заручившись мощью своих варваров, могли противостоять свирепости тавров. Поэтому они и нужны были Зирко здесь – чтобы сокрушить врагов, выживших после стрел верных уньяров. И все же только неразумный воин мог стремиться к ближнему бою. Тренчальные стрелы и дротики были лучшим оружием против тавров, хотя к концу Предательской луны почти все колчаны пустели и рукопашного боя было не избежать.
Ночь рассек дикий вой, не затронувший слуха и отразившийся сразу в позвоночнике.
Слева Шакал увидел отклик Красного Когтя: тот повернул своих ездоков туда, откуда донесся вой, – к западной окраине уньярской деревни. Кентавры никогда не атаковали только с одной стороны, но Шакал не мог оставить Красного Когтя без поддержки. И направил Очажка следом – его колонна двинулась за ним.
Хижины и конюшни мешали скакать по прямой. В промежутках между низкими постройками Шакал видел, как второе копыто петляет по деревне в поисках врага. Держа их в поле зрения, он гнал вперед, ведя ездоков за собой. Леденящий душу клич раздался еще раз, почти заглушив сигнал Овса.