— Христо, ты ожидаешь нападения?
— Нет, хозяин, но, поскольку это шхуна контрабандистов, оружие здесь никогда не помешает: когда будете выходить из каюты — прячьте револьвер в одежде. Сегодня лучше спать в каюте, а потом можно и на палубе, там воздух свежее, и я забрал из телеги наш брезент — можно его постелить на доски..
Ночью началась погрузка, Христо, исполняя роль помощника капитана-суперкарго[3], распоряжался матросами, таскавшими длинные ящики, подозрительно похожие на винтовочные. Когда две трети трюма было загружено ящиками, сверху стали класть тюки с тканями, пока капитан не посмотрел на отметку ватерлинии и сказал: «Хватит». После этого, пользуясь машиной, а на шхуне была маломощная паровая машина, мы стали выходить из бухты. Выйдя на открытую воду, загасили топку, поставили косые паруса серого цвета и шхуна малым ходом заскользила по поверхности Адриатики.
Ночь была безлунной, мириады звезд усеивали небо, я лежал на палубе, растянувшись на брезенте и подсунув под голову куртку. Все-таки Адриатика — благодатное место или нам просто повезло с погодой, дул легкий ветерок, наполнявший паруса, но качки практически не было. Шхуна шла не очень ходко, но миль десять в час мы делали и через два дня прошли траверз Дубровника, потом обогнули греческий полуостров и пошли не в Пирей, а взяли мористее. Христо сказал, что мы выгрузим ящики с оружием на шлюпки, которые нас встретят в районе Лариссы. За день до назначенного рандеву установился штиль и, чтобы успеть к назначенному времени, было принято решение идти под парами.
Раскочегарили машину и поплелись — она выдавала не более восьми узлов, а через полдня сломалась. К счастью, подул легкий ветерок, а косые паруса позволяют идти практически любым галсом, был бы ветер, но, естественно, с разной скоростью. К назначенному месту подошли уже практически в темноте и легли в дрейф. Капитан Бакчос приволок фонарь и периодически закрывая его полой безрукавки и вновь открывая, стал подавать в сторону берега сигналы. Шлюпок мы не дождались, зато дождались яркого луча света от прожектора и резкого голоса, усиленного жестяным рупором. Оказалось, что к нам в темноте подкрался турецкий сторожевой катер и теперь оттуда требуют сложить оружие и приготовиться к приему досмотровой команды.
— Хозяин, отведите Ваню в каюту и принесите все оружие, что у нас есть. — сказал Христо и заорал по-французски во всю глотку: мы торговое судно и везем ткани, идем под австрийским флагом, по какому поводу нас задерживают?
То же самое повторил по-турецки и по-гречески капитан. Пока шли препирательства, я отвел Ваню в каюту и сказал спрятаться под брезентом, на палубу не выходить, тем более что там могут стрелять. Схватив сверток с винтовкой и сунув за пояс второй револьвер, поднялся на палубу. Рассмотрел, что нашим противником является небольшой катер, но на баке его стоит скорострельная пушка. Прожектор был расположен на мостике и его луч периодически метался в сторону берега и обратно, там же прыгал какой-то толстяк в феске и с жестяной трубой, вот он и орал. Христо объяснил, что он настаивает на досмотре, так как у них есть сведения, что придет шхуна с оружием для бунтовщиков. Тут же был и капитан Бакчос, с него слегка слетел бравый вид, так как пара фугасных снарядов турецкого орудия (а катер был турецким) пустила бы на дно его шаланду.