Потом прямо под ноги лошадям бросилась здоровенная свинья, за которой гнался мужик с хворостиной и материл свинью и ее хозяина за потраву картофеля (правильно, что свинья картоху подъела, надо было ее раньше выкапывать). Ибрагим натянул вожжи, чтобы не задавить скотину, зато я чуть не выпал из коляски, а корзина с деликатесами, которую мне собрали в Елисеевском, упала с сиденья и рассыпалась. Пока поднимали и отряхивали покупки, мимо прошел приличного вида господин с собачкой, которого я, уже отчаявшись, в двадцатый раз за этот день, спросил про дом генерала и, о, счастье! Господин был соседом Олега и хорошо его знал. Он подробно объяснил, как доехать (оказалось, что мы дважды уже проезжали по этой улочке) и через десять минут мы были у ворот серого некрашеного покосившегося забора, за которым виднелся такой же серый деревянный дом, явно дачного вида. Калитка была открыта, мы постучали и вошли. Собаки не было, а баба, по виду кухарка, бросилась за господами. Олег выглядел неплохо, опирался на палку с той же стороны, где и раньше. Рядом с ним стояла девочка лет четырех и жена, которая явно ждала второго ребенка. Отставной генерал на несгибающейся ноге подковылял к нам, мы обнялись.
— Здорово, бронеходчик! А говорили, японцы тебе ногу оторвали, чтобы ты их не пинал!
— Здорово, изобретатель. Они и оторвали, только маху дали — оторвали подпорченную, ту, которая все равно не сгибалась. Вот я и шкандыбаю практически так же, как и раньше!
Нет, друг мой, — подумал я, — все же хромаешь ты сильнее, но то, что бодрости духа не теряешь — это хорошо. Прошли в дом, а Ибрагима, после того как он, въехав во двор, выпряг лошадок, дал им попить и надел торбочки с овсом, забрала покормить кухарка. Представил Ваньку хозяевам, он шаркнул ножкой и вдруг представился девочке сам:
— Позвольте представиться, мадмуазель, князь Иван Стефани, атаман разбойников и вождь индейцев. А еще я юнга пиратского корабля.
Все рассмеялись, но я сказал, что в одном случае Иван не соврал.
— А я и не соврал, — обиделся Ванька, — на улице я атаман и вождь, а про юнгу ты сам знаешь, что это правда. Сам-то забыл, что был на шхуне коком?
Все опять рассмеялись, но я сказал, что и правда, был коком на шхуне греков-повстанцев, больше похожих на пиратов, а до этого мы три месяца путешествовали с цыганским табором.
— Ну, ты нас заинтриговал, — удивился Олег, — пошли обедать, проголодались, наверно, с дороги, там и расскажешь про свои приключения.
Я сказал Ивану, чтобы он отнес на кухню корзину с продуктами. Наталья, жена Олега пошла с ним, чтобы дать указания прислуге, что и когда подать, с мамой увязалась и дочка, она все время одной рукой держалась за мамину юбку, другой тащила за собой замызганного плюшевого медвежонка, очень похожего на того, что мы с Машей выиграли на благотворительном балу. Надо же, припомнился тот медведик. В дневниках попаданца было упоминание про благотворительный бал в Аничковом, где я познакомился с Витте, но то, какой с виду был выигранный за 500 рублей медведик, этого не было. Значит, восстанавливаюсь!