Шаул Ладани со временем станет профессором в Тель-Авиве. Тогда он занимался спортивной ходьбой и показывал неплохие результаты на дистанции в пятьдесят километров. Детство Ладани прошло в немецком концлагере Берген-Бельзен. Когда его освободили, ему было всего восемь лет. Детский опыт научил его действовать быстро. Он вылез из окна своей комнаты и спустился вниз.
Шаул Ладани добежал до блока, где поселили команду спортсменов из Соединенных Штатов. Он постучал в дверь. Ему открыл заспанный американец.
— Разреши войти, — попросил Ладани.
— А что случилось? — удивился тот.
— В нашем здании арабы!
— Ну и гоните их прочь, — зевая, посоветовал американец.
— Они с оружием! Они убивают людей!
Только тут до американца дошло, что происходит. Он втянул израильтянина внутрь, захлопнул дверь и схватился за телефон, чтобы вызвать полицию.
Шаул Ладани никогда не сможет избавиться от комплекса вины за то, что он остался жив, когда других убили.
Одна из уборщиц Олимпийской деревни шла на работу, когда услышала звуки выстрелов. Проявив бдительность, в 4.47 утра она позвонила в службу безопасности.
Безоружного охранника отправили на Конноли-штрассе. Он, раздраженный и недовольный приказом начальства тащиться куда-то в такую рань, появился на улице. Увидел в окне Гершковича и спросил, что происходит. Тот не знал, что ответить.
Как раз в этот момент дверь захваченного террористами дома № 31 открылась, и появился боевик в маске и с автоматом. Охранник изумленно обратился к нему сначала по-немецки, потом по-английски:
— Что это означает? Кто вы?
Боевик не удостоил его ответа. Охранник доложил по переговорному устройству, что он видит несколько человек с автоматами в доме, где живет израильская команда. Все, что могла предпринять служба безопасности, — это отправить на Конноли-штрассе еще двоих невооруженных охранников, которые не знали, что им следует предпринять.
Первому о непорядке в Олимпийской деревне доложили полицай-президенту Мюнхена Манфреду-Шрайберу. Он получил юридическое образование, умело вел расследование важных дел и в ноябре 1963 года стал начальником городского управления полиции. В ту пору он был самым молодым среди своих западногерманских коллег.
Шрайбера подняли с кровати, когда уже был шестой час утра. Он приказал закрыть Олимпийскую деревню, отправить к дому израильской команды вооруженных полицейских и сам позвонил Бруно Мерку, министру внутренних дел Баварии.
Доложив начальству, Шрайбер оделся, стараясь не разбудить жену и детей, и на полицейской машине с сиреной поехал в Олимпийскую деревню.