Твою мать, ну куда я полез-то?
И что теперь? Выходит, только помирать? А вдруг эта их пелена помех вызовет сбой и в механизме воскрешения?
Меня так накрыло этой волной паники, что я не успел вовремя обновить Окаменение, и боль снова настигла меня — на этот раз в тело вгрызлись сразу в нескольких местах. Я заорал в голос, от души выматерился и снова ушел в камень, хотя изнутри так и продолжил рваться беззвучный отчаянный крик.
Это было похоже на кошмар наяву. От боли и ужаса перед глазами все заволокло мутной пеленой, сердце гулко колотилось, наращивая темп, будто набирающий обороты двигатель. Вот только куда разгоняться-то, когда я в ловушке?
Подавить в себе эту истерику мне стоило огромного усилия воли. Да и подавить-то до конца не удалось, скорее перевести в другое русло. Я сосредоточился на злости. Ах, как мне хотелось вырваться и от души помахать посохом, круша все вокруг! Эти жуткие зенки на стеблях, этих жирных, вросших в стену уродов, эту многоголовую гидру… Хотя, даже посох-то марать жалко об этакую пакость. Лучше бы выжечь всю это изнутри щедрой дозой напалма! И понаблюдать, как пузырятся и съеживаются живые стенки пещеры, как обугливаются и лопаются многочисленные глаза, позаимствованные у именных мобов…
Стоп! А это ведь идея…
Я сбросил Окаменение, мельком взглянул на количество оставшихся зарядов Ци и, стараясь не обращать внимания на впившиеся в меня пасти, злорадно расхохотался. С перекошенным от боли лицом этот смех, наверное, выглядел как хохот безумца.
— Видите меня насквозь, говорите? Ну, давайте! Давайте, жрите меня! Посмотрим, как вам понравится Восставший феникс!
— Да, мы сожрем тебя по кусочкам, чужак! — зарычал в ответ средний из Видящих.
— Ты ответишь за свою наглость!
— Никто еще так не оскорблял…
— Стойте! Стойте!!
Вопль одного из колдунов — того, что справа — был исполнен такого ужаса, что, кажется, вся пещера содрогнулась в едином спазме. Даже державшее меня чудовище дернулось и выпустило меня. Я рухнул на влажный упругий пол, воняющий сырым мясом и какой-то тиной. Тут же откатился в сторону, пытаясь укрыться от гидры.
— Хватай его!
— Р-р-разорвем его!
— Не дайте ему уйти!
— Да стойте вы! Он Алый феникс! Взгляните на грудь!
Видящие вдруг перестали голосить и замерли. Око же, парящее над возвышением в центре пещеры, начало светиться изнутри. Над ним развернулось марево объемной иллюзии, замелькали какие-то разрозненные кадры, будто кто-то торопливо перелистывал десятки видео-отрывков. На одном из этих кадров я вдруг увидел… себя.
На этом моменте мелькание прекратилось, уступив место почти такой же детализированной и яркой иллюзии, какую нам показали про Имира. Только в этот раз движения персонажей были слишком быстрыми и дергаными, будто видеофайл запустили на ускоренный просмотр.