Надо будет обязательно рассказать обо всем Стелле — если уж кто-то и сможет во всем этом разобраться, так это она. Кто бы вот еще знал, как мне теперь утешить старого учителя. Внешне он оставался прежним, но ощущения были такие, будто из него вытащили хребет. Исчезла горделивая, величественная осанка, исчезло ощущение уверенности и мудрости. Бао перестал быть частью чего-то неизмеримо большего и могущественного, чем он сам.
Что такое ксилаи без своей коллективной мудрости? Просто антропоморфные кошки…
— Значит, теперь каждому из вас придется учиться жить самому по себе?
— Ксилай без Кси — все равно, что дерево, лишенное корней…
— Ну что за ерунда!
Бао так зыркнул на меня, и я тут же спохватился, виновато склонив голову.
— Просто… Ты ведь сам постоянно говорил о том, что у каждого свой путь.
— Ты не понимаешь. Каждый ксилай — часть Кси, и без нее он никто.
— Да неужели? А я вижу перед собой все того же Вейюн Бао. Только он почему-то захотел поменяться ролями. Это ведь я должен приходить к нему в растрепанных чувствах, а он — подсказывать, как быть дальше.
Ксилай искоса взглянул на меня, и глаза его сверкнули из-под полуопущенных век. Разозлился. Но, наверное, это даже к лучшему. Надо же его как-то растормошить.
— Как-то ведь вы жили до появления этого вашего Просветленного? Да и позже ведь были ксилаи, отколовшиеся от Кси, — напомнил я. — Например, Джанжи Хэ. Но никто ведь не оспорит того, что он был величайшим мастером.
— И что с ним стало? — скривился Бао. — Конец его Пути незавиден.
— Но и не зауряден. Сгинуть в пасти титана, утащившего его в Бездну… О таких смертях слагают легенды.
— Ты все еще думаешь о всяких глупостях вроде славы, — неодобрительно покачал головой сенсей. — Думаешь, в ней смысл Пути?
Я пожал плечами.
— Я не уверен, что в наших жизнях вообще есть какой-то смысл. Ну, а слава… Почему бы и нет? Сделать то, чего до тебя не удавалось никому. Заставить помнить свое имя. Что же это за путь такой, если ты не оставляешь на нем следов?
— Артар изменился. Но Мангуст все тот же, — усмехнулся Бао. — Все так же грезит о подвигах.
— Да нет, я тоже здорово изменился, — признал я. — И помог мне в этом именно ты. Поэтому я тебя не брошу.
Ксилай повернулся ко мне всем корпусом и окинул внимательным взглядом.
— На самом деле, мне давно уже нечему тебя учить, мой юный друг, — сказал он наконец. — Мне тяжело было признавать это, поэтому я держался за тебя до последнего. Но теперь… Я просто старый усталый ксилай. Который будет обузой на пути нового Просветленного.
— Ерунда! — снова огрызнулся я, пропустив мимо ушей намек про Хрустальный путь. — Ты нужен мне. Сейчас, наверное, даже больше, чем когда-либо. Пусть это прозвучит напыщенно, но в ближайшие недели окончательно решится судьба Артара. Помоги мне спасти его.