И вот я снова здесь, в Рунге, в реальности. Глубоко вздохнув, я обхватываю плечи руками — на террасе свежо, меня начинает пробирать холод. Луна выбралась из своего укрытия и сияет похудевшим боком.
— Ты готов сходить к врачу или к психиатру или куда понадобится, чтобы разобраться раз и навсегда?
— Да, — отвечает он, не сводя с меня взгляда.
— Тогда наверняка изменится, — заверяю его я, чтобы унять боль, разбуженную воспоминанием о том далеком вечере в начале весны.
Мы идем на кухню, и я прошу налить мне виски. Растираю плечи ладонями.
— В конце февраля всегда холодает по вечерам.
— От долгого лета тоже устаешь. Чем планируешь заняться? — интересуется Эсекьель.
— Не знаю еще. Десятого марта мне нужно быть в Сантьяго, начинаем работать над колледжем, помнишь?
Эсекьель кивает.
— Наверное, поначалу придется ездить туда-сюда, а может, поживу у Хосефины.
Перед глазами на миг возникает квартира Роке.
— А как насчет возвращения на Санта-Лусию?
От робости в голосе Эсекьеля у меня теплеет на сердце — это похоже на просьбу, завуалированную, как и его мнение.
— Не знаю… Ты как думаешь? Я вполне могу погостить у Хосефины, мне ведь не горит. — Я лукавлю из осторожности.
— Может быть, лучше нам пока просто повстречаться какое-то время… — Едва уловимые заминки между словами подсказывают, что он эту мысль уже всесторонне обдумал. — Начнем сначала, с ухаживаний. Чтобы не повторить тех же ошибок. Должно помочь.
Он думал, каково мне будет спать в чужом доме, подстраиваться под привычки Хосефины и ее родных или снимать квартиру и перетаскивать половину мебели с Санта-Лусии?
— Может быть, может быть, это… — у меня срывается голос, — вдохнет в нас жизнь.
Он расплывается в довольной улыбке. Не помню, чтобы когда-нибудь прежде такие улыбки меня раздражали.
— Пора ложиться. — Эсекьель ставит стакан в мойку.
Мы снова следуем привычному распорядку — я гашу свет, Эсекьель закрывает камин экраном. Шагнув на лестницу, он обнимает меня, и по коже бегут мурашки. Я отстраняюсь в надежде на поцелуй, но Эсекьель разворачивается и идет туда, где спал днем.
— Ты действительно собираешься лечь в комнате для гостей? — Я не могу скрыть замешательства.
— Да… Пожалуйста, давай не будем торопить события.
* * *
Утро мы посвящаем прогулке в большую лощину. Эсекьель переоделся в шорты, футболку и шлепанцы, которые ждали его на той же полке, что всегда. Он не утратил ни пружинистого шага, ни воодушевления, которое у него всегда вызывал этот случайно сложившийся маршрут. Еще до того как начали строить дом, пять лет назад, бродя по высокой части косогора, мы набрели на тропинку, которая привела нас в самое сердце лощины, где сливаются четыре ручья, берущих начало в холмах. Эсекьель уцепился за лиану лардизабалы