Ана. Значит, и я мебель?
Рославской. Не знаю!..
(Громадная пауза. Слышно цыганское пение).
Ана. Что ты делал последнее время?
Рославской. Что делал?.. Работал!., все время работал… Где был, ты знаешь!.. Все это записано, заштемпелевано… Работал и зарабатывал… Зарабатывал и ездил… Проехал сотни, тысячи верст, испробовал десятки профессий… И в ту минуту, когда я обживался на месте всего несколько дней, меня уже тянуло дальше… манило… мучило… И я снова ехал., ехал на пароходе, в вагоне, на лодках, на лошадях, на автомобиле, шел пешком!.. Снова и снова очутившись где-нибудь без гроша, я голодал… Находя работу, работал и снова ехал… Последнее баловство, вернее, насмешка судьбы — золото… застало меня врасплох! Если взять котенка или щенка и долго кружиться с ним на месте, затем выпустить на пол, то его положение будет точно такое же, в каком очутился я в один прекрасный день… Мне надо было «развертеться»… — упали деньги… Я стал продолжать ту самую жизнь, от которой было ушел… (пауза). Даже тогда, когда я увлекался крайним великим учением, даже и тогда у меня не было веры и мне теперь непонятны, смешны былой энтузиазм… воодушевление… У меня нет веры… Я завидую любой старухе, которая плачет в церкви… Тому, что она все-таки во что-то верит… Я хотел бы поверить, поверить слепо… в Бога, в Провидение… В разум… в кого угодно и во что угодно… но я не могу… Нет веры… (Пауза).
Ана. Вы как непроявленная пластинка.
Рославской. «Непроявленная пластинка»… Вроде этого… (Пауза)… Изредка я приезжаю сюда с ними… они веселятся, и я сижу у этого окна и думаю:
Нет, не будет счастья мне,
Вечно я в каком-то сне,
В сладком сумраке дремоты,
Мнятся мира мне красоты.
Сердце их не позабудет —
И не будет счастья мне…
Нет, не будет!
Я хочу, чтоб сказкой вечной,
Дымкой легкой, быстротечной
Жизнь вилась вокруг меня,
Лаской, грезою маня,
Мрак и холод все погубит —
И не будет счастья мне,
Нет, не будет!..
(Пауза).
Рославской (безучастно смотрит, лаская Ану).
Ана (после стихов как в трансе). А ты помнишь свою «Хризантему»?
Рославской. (Вздрагивает… задумывается, широко раскрыв глаза… делает страшные усилия, чтобы овладеть собой и казаться спокойным).
Ана. Что с тобой?
Рославской. Много выпил шампанского… (Его бьет нервная дрожь, он незаметно опускается около Аны на колени и кладет ей голову на грудь). Моя милая Ана! Моя Ана. (Целует ее).
Ана (смотря вдаль).
Белеет парус белоснежный
Вверху в океане голубом,
Внизу земля… Простор безбрежный
С его печалями и злом…
Покинул все пилот могучий,
Средь облаков один летит,
И скрылся он в нависшей туче,