.
К хозяйственному коллаборационизму следует отнести руководителей, служащих и работников хозяйственных организаций и учреждений, функционировавших в годы войны, напрямую или косвенно работавших на оккупантов. Например, в 1942 г. в Петрозаводске на местной ГЭС из 300 работников местных жителей насчитывалось около 100 человек. Большинство из них были представителями местного карельского происхождения, приехавшими в город из оккупированных районов республики. Некоторые из них пытались стать частными предпринимателями. Финские оккупационные власти активно поощряли эту деятельность>217.
К осени 1942 г., например, в Курской области гитлеровцы привлекли к работам большинство железнодорожников, оставшихся на оккупированной территории, отдельные из которых добровольно поступили на службу к оккупантам, в том числе и некоторые передовики советского производства. Они водили к линии фронта немецкие поезда, участвуя тем самым в обеспечении боевых действий против частей Красной армии>218.
Формирование организационных структур антисоветских воинских частей относилось к военному коллаборационизму и было неразрывно связано с общей нацистской политикой в отношении Советского Союза и населявших его народов.
В начале войны с СССР немецким войскам предписывалось всячески подчеркивать, что противником Германии являются не народы Советского Союза, а исключительно «еврейско-большевистское советское правительство со всеми подчиненными ему сотрудниками и коммунистическая партия», что германские вооруженные силы пришли в страну не как враги, а как избавители от «советской тирании». Пропаганда должна была способствовать распаду Советского Союза на отдельные государства и скрывать истинные намерения гитлеровцев относительно будущего страны Советов>219.
В то же время особые усилия, направленные на то, чтобы привлечь народы СССР к активной борьбе на стороне Германии и заинтересовать их отдельными аспектами «нового порядка», исключались, так как при скоротечной и победоносной военной кампании казались нацистскому руководству лишними.
Участие в войне представителей советских народов под какими-либо политическими призывами, будь то борьба за ликвидацию большевизма или приобретение национальной независимости, выглядело в свете объявленных Гитлером целей просто немыслимым. В первые месяцы после вторжения на территорию Советского Союза фюрер заявлял, что «…не должно быть позволено, чтобы оружие носил кто-либо иной, кроме немцев!.. Только немец вправе носить оружие, а не славянин, не чех, не казак и не украинец»