Византийская кунсткамера (Калделлис) - страница 24
. Ромейская история 8, 1).
Глава III. Животные
Домашние питомцы
Жестокий император Валентиниан (364–375) держал в качестве домашних питомцев двух диких медведиц, которых звали Золотинка и Невинность, рядом с императорской спальней. Валентиниан якобы скармливал им заключенных. После долгих лет службы он отпустил Невинность обратно в лес, видимо, надеясь, что она сможет родить подобных себе детенышей (Аммиан Марцеллин. История 29, 3, 9).
У дипломата и историка Олимпиодора Фиванского, посланника Феодосия II (408–450), двадцать лет жил домашний попугай. Он мог подражать множеству человеческих действий и речи, например пению и танцам, и мог называть людей по имени (История 35).
Цец написал стихотворение о несправедливости судьбы, взяв для примера домашнего кота (либо ласку или хорька) императрицы Зои (умерла в 1050 году). Его звали Мехлебе (по-арабски «коготь»).
(Иоанн Цец. Хилиады 5, 12).
Вредители
Во времена Юстиниана I корабли вокруг Константинополя более пятидесяти лет терроризировал кит, которого местные жители прозвали Порфирием, вероятно, из-за темно-бордового цвета кожи (πορφύρα по-гречески обозначала темно-пурпурный цвет). Однажды он начал преследовать и есть дельфинов, но сел на илистую мель и застрял. Местные жители вышли с топорами и разрубили его на куски: одни стали есть его на месте, а другие забрали свою долю, чтобы засолить (Прокопий Кесарийский. О войнах 7, 29, 16). В «Моби Дике» Герман Мелвилл делает вывод, что кит из этой истории был кашалотом (гл. 45).
Илл. 3.1. Мальчик пасет гусей; мозаика Большого дворца в Константинополе
Юстинианова чума была впервые зафиксирована в Египте в 541 году и распространилась вдоль берегов Средиземного моря, а затем из портов — вглубь суши. Она следовала за перемещением кораблей, на борту которых находились крысы, чьи блохи передавали бациллу Yersinia pestis. Роль, которую эти мелкие насекомые сыграли в эпидемии чумы, была совершенно неизвестна и незрима для византийцев. Один автор VI века отметил, что чума поразила также стада, собак и даже крыс (Юханнан Амидский у Псевдо-Дионисия Тель-Махрского. Хроника III, 95–96).