Двадцать первое столетие приближалось к концу. Великая сфера пришла на землю. На чуть-чуть загаженную, но всё равно любимую землю. Нашу единственную землю. Которую кто-то другой теперь считал своей собственной. Со всем, что на ней находится: лесами, морями, городами, реками, озёрами, горами и людьми.
…и развернулись адские врата и сонмы демонов взошли. Кровь лилась рекой и ужас царил вокруг.
…с тех пор прошло двенадцать лет
…но всё же мы до сих пор остались живы. Потеряв столь многое и сохранив столь малое, мы остались живы.
Мы выжили.
«из предисловия к труду «Первая межмировая. Война вторжения» профессора Алексея Геннадьевича Непийвода.
Город Якутск. Центральное отделение российской академии наук»
Глава первая. Не торжественный выпуск
На торжественный выпускной Горазд не попал. Соответственно: торжественную речь ректора военной академии, стоя в строю, вместе с шестью сотнями своих товарищей-выпускников, не слушал. Кислое шампанское не пил — в первый и последний раз чокаясь с учителями и наставниками, которые с этого дня стали бывшими учителями и наставниками. Присягу в главном зале академии перед монументом всех героев не приносил и верно служить родному отечеству до последней капли крови не клялся. А произошло это вот почему:
День торжественного выпуска, когда без малого шесть сотен учеников двух старших курсов Военной Академии Бронетанковых Войск Нового Уренгоя по волшебному мановению ректора превращались в призванных на службу пилотов бронетанковой техники, Горазд провёл на гауптвахте.
Надо сказать, что это очень обидно, первый день своей настоящей службы начинать с серьёзного взыскания.
Вот уж повезло так повезло.
Хотя, как повезло — сам виноват.
Об этом он и думал весь день, пока сначала сидел на жёсткой откидной койке, потом лежал. А под конец и вовсе стоял на откидной койке (что запрещалось), сняв ботинки и вытягиваясь на носках в попытке увидеть «прощальный парад».
Недавние выпускники, хмельные не столько от кислого шампанского, сколько от редкого обилия почестей выпавших на их долю за этот день, строем выходят за ворота академии, а преподаватели и сам ректор отдают им честь. По крайней мере так было два года назад, когда на фронт уходили старшие курсы. Младшекурсники, среди которых тогда стоял и сам Горазд, смотрели на это действие со стороны. В тот день дул пронизывающий ветер, вместе с каплями дождя принося мелкое ледяное крошево и бросая в лица выстроившимся на плацу людям. Несмотря на неприятный ветер, преподаватели академии неподвижно стояли и держали руки у висков, пока последний выпускник не пройдёт через мощные ворота из толстых стальных прутьев увенчанных красной звездой и массивным гербом в виде двухголовой птицы. И звезда, и птица были одинаково потёрты, если не сказать обшарпаны.
