— И все же война скоро не кончится. Мой Езеф пишет, что каждую деревню приходится брать с боем.
— Подожди, подожди. Недели через две им преподнесут такую пилюлю, что они ахнут, — говоривший понизил голос, но Ингрид отчетливо слышала его слова. — На нашем заводе, на «Герман-Геринг-верке», заканчивают испытания. Я тебе скажу — это стоящие машины! Ходят по земле и под водой. Им не нужно никаких переправ. Машины готовят для Восточного фронта. Там что ни шаг — то речка…
Ингрид насторожилась, замерла, стараясь не пропустить ни одного слова. «Боже мой, неужели это будет!» Она плохо разбиралась в военных делах, но представила вдруг, как множество мокрых железных чудовищ выныривают из воды и рвутся на занятые русскими позиции…
Мужчины продолжали разговор. Ингрид поняла, что речь шла о заводе подъемных сооружений, который потом стал называться «Геринг-верке». Она знает этот завод — на берегу Дуная, немного выше города. Как все это страшно!..
Ингрид ощутила себя одинокой и беспомощной. Случайность позволила ей приобщиться к такой важной и грозной тайне. Но что она может, что? В своей стране, в своем городе она словно в пустыне. С кем ей посоветоваться, кому рассказать, а главное — как предупредить русских? Они истекают кровью и не знают, что им грозит новая опасность.
Грош цена ее любви к Советской России, приютившей ее с отцом в трудное для них время, если сейчас она ничем не может помочь людям, сражающимся против фашизма… Что же делать? Что делать? Решить это нужно сейчас, немедленно. Через две недели будет уже поздно.
Ингрид знала: в Германии, в Австрии есть много недовольных. Гораздо больше, чем кажется на первый взгляд. Вот и этот старик, греющий на солнце лысину, возможно, тоже не поддерживает Гитлера. Думает так же, как она… Как и она! — Ингрид презрительно скривила губы: в своей квартирке брюзжит шепотком, осуждая гитлеровские порядки.
А какой от этого толк? Выходит — пусть русские сами выкручиваются! А мы лишь преклоняемся перед их героизмом, сочувствуем, соболезнуем. Ропщут все в одиночку. Как это унизительно и нечестно! Ингрид вспомнила, как она поймала себя на мысли, которой потом долго стыдилась. Услыхав про войну, она подумала: теперь-то русские помогут немцам избавиться от Гитлера. Так, так! Русские сильнее, мы послабее — пусть они и воюют с фашизмом. И ведь так думали многие! А русские?! Они пришли на помощь республиканцам в Испании, предлагали помощь Чехословакии. Русские ведут себя не так, как мы — тонем и каждый сам себя тянет за волосы или цепляется за другого… Впрочем, Клаус ведь тоже уехал в Испанию. А она бездействует… Что же делать, что делать?..