— Терни? — спросил Дюрер.
— Откуда ты его знаешь?
— Так вот, встретились…
Ехали одним поездом, но в разных вагонах. Добрались благополучно, и Этьен привел товарищей на какую-то глухую улочку. Через подвал они проникли в угольный склад, оттуда по тесной лестнице спустились вниз, в катакомбы. Потом еще долго шагали по лабиринту, похожему на каменоломни. Этьен великолепно ориентировался в подземелье, освещенном тусклыми электрическими лампами. Да и Хозе не был новичком в катакомбах, только иногда пользовался карманным фонарем. Остановились перед массивной железной дверью. Этьен нажал кнопку звонка, дверь открылась, и они очутились в помещении, похожем на заводскую контору. Низкий потолок, несколько столов, стулья да постели-нары в соседней комнате.
— Вот здесь пока мы и поселимся, — сказал Этьен. — Я должен покинуть вас. Чай в термосе… Располагайтесь!
Терни расстелил на столе газету, поставил термос, фаянсовые кружки. Нашлась и еда.
— Ну вот, теперь, кажется, мы сможем поговорить… Не хватает только хорошей бутылки вина для встречи… — сказал Хозе. — Здесь самое спокойное место в мире. Да, да! Земной шар напоминает мне рулетку — вращается с такой же скоростью. И все играют, ставят на разные номера. Ты со мной не согласен?.. Помнишь, как мы ворвались в казино в тылу Франко, когда попали в засаду. Едва унесли ноги… А мы разве не играем, не стараемся обыграть противника?.. Такова жизнь!
Да! Играли… Играл и Уинстон Черчилль, игрок расчетливый и жестокий. Он не скупился на любую ставку, если это сулило выигрыш. Многое стало известно после войны. Однажды, когда нацистская Германия была повержена, в кругу друзей у британского премьера спросили — как будущие историки расценят его военную и политическую деятельность во время мировой войны. С усмешкой Черчилль ответил:
«Не уверен, что они сочтут мои действия заслуживающими высокой оценки…»
Да, здесь можно вспомнить хотя бы налет британской авиации на Нюрнберг весной 1944 года. Английские военно-воздушные силы потеряли тогда сто шестьдесят самолетов. Погибло 129 английских летчиков — больше, чем за все предыдущие месяцы в воздушных боях за Англию. Налет этот провели за шестьдесят шесть дней до высадки англо-американских войск на севере Франции — перед открытием второго фронта. Потери немецкой авиации составили пять самолетов.
В старой лондонской крепости сидел тогда немецкий агент Гарбо, приговоренный к смерти за шпионаж. Гарбо купил себе жизнь согласием работать на англичан. Налет проходил по личному указанию Черчилля. За шесть часов до вылета завербованный агент Гарбо передал по радио в Берлин обо всех деталях подготавливаемого налета на Нюрнберг — маршруты, точное время, число самолетов.