— Опять на Тихую?
— На Тихую, — подтвердил Виктор.
— Тады сами спите. Нынче тропа на перевал чижолая. Снег, однако, не везде стаял.
Само собой выходило, что Грачёва ребята признавали за старшего и в институте, и в общежитии, и в походах. Конечно, он и спортсмен, и в армии отслужил, да ещё в погранвойсках. Но Валерий не знал об этом, а за любым советом — к Грачёву. Подкупала ребят его надёжная рассудительность. И советы он давал спокойно и толково, без бахвальства. За ужином Сергей сказал, как о решённом:
— Командиром нашего отряда будет Виктор. В тайге дисциплина требуется строгая, чтобы без его слова…
— Понятно, — перебил Камышиков.
В окошко вагончика заглянул белёсый рассвет, когда Грачёв разбудил ребят:
— Подъём! Умываться — к ручью, чтобы дрёму согнало.
— Куда такая спешка? — проворчал Пётр, но поднялся вместе со всеми.
До первого привала шли часа четыре. Хотя в лесу ещё держалась утренняя прохлада, по лицам ребят катился пот. Грачёв шел впереди небыстрым шагом, оберегая силы столичного гостя. В прошлом году вдвоём с Сергеем этот путь они прошли скорее.
Сняв рюкзак, Виктор спросил:
— Как самочувствие, орлы?
— Есть ещё порох в пороховницах, батько! — весело откликнулся Валерий.
Камышикову, похоже, было не до веселья.
— Куда такая спешка? — снова проворчал он, тяжело опускаясь на валежину.
— Привал на час, — объявил Грачёв, не обращая внимания на недовольство Петра. — Советую разуться, пусть отдохнут ноги. В тайге они ценятся наравне с головой… Следующий переход будет круче и труднее, правда, комаров поубавится.
— Жаль! — покрутил головой Валерий. — Скучно будет. Я собираюсь сотню-другую с собой в московскую квартиру захватить.
Видно, что устал, а скрывает. «Молодец» — подумал Грачёв. Сергей уже разводил костёр. Он взглянул на Виктора, явно гордясь братом. Хотел что-то сказать, но промолчал. После завтрака Грачёв отвязал спальный мешок Камы-шикова и приторочил к своему рюкзаку. Пётр отшутился:
— Сам бы унёс, но ты командир, перечить не смею.
К избушке у Тихой пришли затемно. Часть тропы на перевале тянулась по распадку, а в распадке лежал рыхлый и довольно глубокий снег. Пришлось его обходить, продираясь без тропы через завалы бурелома и сплетение цепкого подлеска. Устали, конечно, здорово, и всё же Виктор и Сергей ухитрились поймать рыбу на уху. Пока она варилась на костре, в избушке протопили печку при открытых дверях, чтобы выветрилась прель и подсохла сырость, на нары настелили лапника.
— Теперь отдыхать можно, — улыбался Грачёв, с наслаждением вдыхая пихтовый аромат. — А спешили, Пётр, потому что в тайге гастрономов нет, продукты беречь надо. В пути их не сбережёшь, а здесь и ягоды, и грибы, а главное — рыба.