— Почему же все? Только я и несколько моих дери. По-моему, это разумное решение. Коэффициент ценности у меня минимальный из нас троих. Наиболее ценных дери я отправлю к вам. Правда остается пилот. Иной, способный вести корабль, конечно, очень ценен, но без него, к сожалению, не обойтись.
— Да, это разумно.
— Серж, тебе еще что-нибудь нужно?
— Желательно небольшую силовую установку для защиты лагеря. У нас тут странноватые вещи творятся.
— Будет.
«Товаби, а что такое функция биологического контроля?» — мысленно спросил Андрей, когда они вышли из палатки.
«Способность Иных и Высших изменять состояние организма дери при помощи мысли. В частности, обезболивать».
«Товаби, извините, я посмел упрекать вас».
«Ничего».
«Товаби… Можно задать еще один вопрос?..»
«Да?»
«А убивать вы тоже теперь не можете?»
«Почему это тебя так интересует? Разве ты подчиняешься мне только из страха?»
«Нет, конечно. Это мой долг, естественная линия поведения, проявление закона гармонии, и потом я испытываю от этого очень большое удовольствие».
«Значит, ты продолжаешь чувствовать радость от послушания, и после нашей высадки на планету?»
«Конечно, товаби».
«Ну, хоть что-то в порядке!»
Возвращаясь к себе, Андрей заглянул в палатку, где лежал Петр. Рядом с ним сидел Алекс Лиммерман, и сервента встретил его холодный взгляд.
— Он без сознания, дери.
— А как же противоядие? Вы его составили?
— Да. Но у нас пока нет компонентов. Ждем катера. К сожалению, операция была сделана слишком поздно, и яд проник в кровь. Я думаю… тебе следует с ним попрощаться.
Андрей опустился на корточки рядом с сервентом и слегка пожал его безжизненную руку. Он слабо и неровно дышал. Вдруг его рука дернулась и сжалась, глаза открылись и посмотрели куда-то мимо Андрея. Петр вздрогнул и судорожно сел. Андрей отпрянул от неожиданности.
— Петр, как ты? — взяв себя в руки, спросил он.
На него уставились абсолютно пустые, ничего не выражающие глаза.
— Бесполезно, дери, — сказал Алексей. — Он ничего не понимает из того, что ты говоришь. И никого не узнает.
— Как? Почему?
— Постепенное угасание сознания. Яд поражает мозг.
Андрей с ужасом посмотрел на Иного.
— Нет. Он не мучается, — успокоил тот, отложил магнитную карточку, куда скрупулезно записывал течение болезни, и почти ласково заставил Петра лечь. Тот не сопротивлялся.
— Долго ему еще? — шепотом спросил Андрей.
— Думаю, несколько часов. Он не доживет до противоядия.
Близился рассвет. Небо уже приобрело бледно-бирюзовый оттенок, подул холодный предутренний ветер. Палатка Петра стояла совсем рядом с лесом, оказавшимся таким враждебным. Там, у начала зарослей, Андрей заметил крупные ярко-лимонные цветы и подошел поближе.