Чейз не знал, как долго он играл, но вдруг, подняв глаза, увидел Джиллиан, стоявшую в дверях. Ее пушистый банный халат был туго перехвачен поясом на осиной талии, волосы, взлохмаченные со сна, рассыпались по плечам, а на лице было смущение… и отвага.
Увидев ее, Чейз перестал играть.
— Привет, — проговорил он. — Я тебя разбудил?
— Привет. Нет. — Из многолетнего опыта Джиллиан знала, что звуки музыки из его кабинета не слышны наверху. Ее разбудила не музыка, а что-то другое. Какая-то невидимая рука выдернула ее из сна и заставила пойти к нему. — Я не знаю, почему я проснулась. Просто проснулась, и все. Ты помнишь, как надо играть?
— Похоже, что да.
— Песня, которую ты только что играл, называется «Звук тишины». Это одна из твоих самых любимых песен.
«Да, это так», — подумал Чейз. «Звук тишины» была любимой песней Чейза Карлтона, во всяком случае, эту песню он часто напевал, так как ее слова об одиночестве и тоске имели для него особое значение. Но почему эта песня была самой любимой и Чейза Кинкейда? Возможно ли, чтобы его светлый брат чувствовал, как одинок его темный брат-близнец, и каким-то образом слышал тоску его одинокого сердца?
— Я не хотела мешать тебе, — смутилась Джиллиан.
— Ты мне не помешала. — Чейза удивила уверенность, с какой он произнес эти слова. Женщины, посещавшие «Морскую ведьму», обращали внимание на его гитару, но он всегда решительно отклонял их просьбу спеть им любовную серенаду. А сейчас он неожиданно для себя спросил: — У тебя есть какое-нибудь пожелание? Что ты хочешь, чтобы я сыграл? Не могу гарантировать, что я вспомню эту песню, но попытаюсь.
Джиллиан колебалась. Она помнила те чудесные лирические песни, которые он когда-то ей пел. Но это было в другой жизни…
— Ты помнишь «Мост через бурлящую воду»?
«Я никогда не осмеливалась просить тебя сыграть ее для меня… но она о нас с тобой… о том, что мы могли бы стать друзьями, если бы ты только позволил мне помочь тебе смягчить твою боль». Джиллиан вдруг подумала, что ее просьба была гораздо более интимной и откровенной, чем просьба спеть любую песню о любви. «Я была бы твоим мостом через бурлящую воду, если бы ты только позволил мне… но когда ты был особенно встревожен, ты всегда убегал от меня».
Чейз очень хорошо знал эту песню. «Звук тишины» — это был гимн его одинокой искалеченной жизни, в то время как «Мост через бурлящую воду» воспринимался им как баллада, в которой отражались его мечты, далекие и неосуществимые мечты о ком-то, кто мог бы залечить его раны и кровавые шрамы на его сердце.
Чейз начал играть знакомую песню, глядя на Джиллиан, неожиданно перенесясь туда, где осуществление его мечты не казалось таким уж невозможным. Она сейчас была рядом, ее лицо светилось любовью, обещая залечить раны с такой же нежностью, с какой совсем недавно ее изящные пальчики касались его кожи.