Чейз Карлтон умер, а Чейз Кинкейд прощен, и сейчас он нежно шепчет:
— Я люблю тебя, Джиллиан. Я хочу провести остаток жизни, делая тебя счастливой… если смогу.
— Ты сможешь, Чейз. Только смогу ли я сделать тебя счастливым?
— Ты уже это сделала, дорогая, — улыбнулся Чейз. «Ты уже дала мне такое счастье, какого я не испытывал за все тридцать четыре года моей одинокой, жестокой жизни». — Как давно мы с тобой не занимались любовью?
— Почти шесть месяцев. Но, Чейз, мы никогда прежде не занимались любовью в этой постели… и никогда ничего похожего на эту ночь у нас не было.
Чейз тоже никогда в жизни не испытывал ничего подобного. Сейчас его сердце пело от счастья, и он знал, что на этот раз у них все по-другому, и у него, и у нее.
— Так будет всегда, Джиллиан, — пообещал он, — и даже лучше.
— Лучше не может быть… Или может?
— О, моя драгоценная любовь, думаю, что может.
— Ты покидаешь меня, лейтенант?
— Никогда, — поклялся Джек, подходя к постели. Запустив длинные пальцы в спутанные после сна поцелованные солнцем волосы, он повторил: — Никогда.
Сердце Стефани подпрыгнуло от торжественности его клятвы и от нежности, которая светилась в его темно-голубых глазах.
— Ты выглядишь слишком одетым для человека, который собирается провести со мной в постели весь день.
— Так и будет, — пообещал он, целуя ее. — Но сначала мне надо съездить в полицейский участок, чтобы кое-что проверить. Ты не успеешь проснуться, как я уже вернусь.
— Ты хочешь проверить машину Чейза, — проговорила Стефани. Это была догадка, но по удивленному взгляду Джека она поняла, что попала в самую точку.
Они могли бы поговорить о том, что его беспокоит и что ему не надо прятать от нее свое беспокойство. Стефани могла бы сказать Джеку, как ей ненавистно, что ему приходится видеть насилие, увечья и трупы молодых женщин, задушенных гитарными струнами, но она понимает, почему он это делает, и хочет, чтобы он рассказывал ей о своей работе, как он рассказывает ей о своей любви, каждый раз, когда они остаются вдвоем.
Но прежде чем Стефани успела сказать, что она надеется на более доверительный разговор, зазвонил телефон.
— Наверное, это звонят из полиции.
— Думаю, да, — ответил Джек. «Возможно, я сейчас узнаю, что в обуглившейся машине не нашли взрывчатки или неисправных тормозов, и тогда это дело можно будет закрыть».
Офицер доложил Джеку, что детальное обследование «феррари» не установило причины отказа тормозов. Они не нашли ничего, что говорило бы о намеренном повреждении. Похоже, подумал Джек, им не удастся установить причину несчастного случая. Вполне возможно, что просто тормоза давно следовало заменить.