Чейз не отрывал глаз от экрана до тех пор, пока не началась трансляция игры в гольф в Южной Каролине. Только после этого он выключил видеозапись.
Он был разочарован, что видеокассета не зафиксировала ничего нового о Джиллиан Кинкейд. Конечно, ее имя упоминалось в часовом репортаже, предваряющем скачки. Много было сказано о трагедии, постигшей владельца выигравшей приз лошади, и о его мужественной жене. Несмотря на потерю любимого мужа, преданная своему делу учительница уже вернулась к работе в одной из школ престижного района Лос-Анджелеса. Она отказывалась от всех интервью, и потому пресса была вынуждена сидеть в засаде, подстерегая, когда она войдет или выйдет из школы.
Таким образом, Чейз не узнал о Джиллиан Кинкейд ничего такого, чего бы он уже не знал из материалов, полученных от Джека Шеннона и заученных им наизусть. Кассета, записанная две недели назад на «Кентукки-дерби», давала изображение Джиллиан, стоявшей рядом с мужем. Ее темно-рыжие волосы были собраны в конский хвост, завязанный шарфом тех же цветов, что и костюм жокея Умницы. Спокойная, элегантная и аристократичная, она выглядела королевой, решившей доставить себе маленькое удовольствие. На ее лице играла нежная улыбка, а изумрудные глаза светились счастьем.
Чейз понял, что настало время приводить в действие свой тщательно разработанный план. Если все пойдет, как запланировано, то через три недели, начиная с сегодняшнего дня, свершится чудо: мертвый муж поднимется из своей водяной могилы.
Теперь уже ничто не мешало Чейзу воплотить в жизнь свой план. Хотя не так давно его сердце бешено колотилось в груди, когда, открыв пакет, полученный от Джека Шеннона, он торопливо перебирал его содержимое в поисках медицинской карты брата. Чейз Карлтон и Чейз Кинкейд должны быть схожи абсолютно во всем. Так оно и оказалось.
Ни один из близнецов никогда не подвергался операции.
У киномагната никогда не было перелома костей. Единственным шрамом мог быть тот, что он получил от удара кливера. Серьезная черепная травма была Чейзу на руку: он мог теперь объяснять всем, что от сильного удара по голове потерял память. На теле Чейза, как и на его сердце, было гораздо больше шрамов, чем у его брата-близнеца, но для этих шрамов можно было найти объяснение.
Оба мальчика, рожденные тридцать четыре года назад в Сен-Жан-Кап-Ферра, были не просто зеркальным отражением друг друга, как это часто бывает у близнецов. Они были одинаковы во всем. Отпечатки пальцев, взятые с залитой кровью палубы «Морской богини», в точности повторяли его собственные. Кроме того, они были правшами и их речь тоже ничем не отличалась. Чейз говорил на английском языке так же правильно, как и его брат, хотя в отличие от Виктора язык он выучил сам, в то время как его брат научился грамотно выражать свои мысли в привилегированной английской школе.