Кори дёрнулась назад, отпихивая наглые руки. Она и раньше не любила таких прикосновений, но теперь её чуть не выворачивало от неправильности происходящего. Никто не должен касаться её так! Только Тео это дозволено!
– Бездна, я как будто очутилась в похабной книжонке самого низкого пошиба! – рявкнула она, растирая щёку и тщетно пытаясь согнать фантомное ощущение чужих пальцев на коже. – Ты и впрямь думаешь, что я воспылаю страстью, если изнасиловать меня разок-другой?!
– Нет, сокровище моё бестолковое, – Сайрус помотал головой, отчего длинные крутые кудри упали ему на грудь; сверкнул своей этой снисходительно-самодовольной улыбочкой. – Я думаю, что ты будешь куда сговорчивее, если нам перестанут мешать всякие сопляки. Пойми, я не хотел спешить со свадьбой, ты сама себе хуже сделала… Это ради твоего же блага. Ты наделала глупостей, а мне приходится исправлять.
Кори даже поперхнулась от возмущения. Можно подумать, этот куртуазный рыцарь думал о чём-то там, кроме как отбить добычу у соперника да присунуть той добыче побыстрее.
– Не строй из себя невесть какого благородного кавалера! Плевать ты хотел на моё доброе имя, просто бесишься, что я предпочла тебе другого!
Её клятый женишок сердито сверкнул глазами, принялся раздувать ноздри.
– Кори, ты сама виновата. Это ты меня опозорила, прилюдно отвергла, променяв на малолетку; я же, вместо того чтобы взять хлыст и вбить в тебя немного мозгов, спасаю твоё честное имя! Ты хоть понимаешь, как я добр к тебе, как унизился перед тобой?..
– А я этого не просила! – огрызнулась Кори, срываясь с места. – Не просила я! В геенне видала тебя и такую доброту! Не надо ничего спасать, оставь меня в покое!
– Это не тебе решать, вздорная ты сучка! – Сайрус тоже поднялся и одарил её взглядом, полным злого превосходства. – По-хорошему или по-плохому, а всё равно быть тебе моей. Ты принадлежишь мне!
– Я принадлежу Тео!
Факт. Который стоило придержать при себе. Кори это сразу поняла – ещё до того, как её вжали в стену, больно ударив спиной.
– Зря ты так, – выдохнул Сайрус ей в лицо, обдавая губы горячим дыханием. Он уже не просто гневался – сам был сплошной гнев, огненный и пугающий. – Зря. Я же пытался по-хорошему, не хотел быть с тобой грубым. Но, похоже, моей дерзкой шлюшке нравится грубость? – он клыкасто ухмыльнулся, рванул ворот её рубашки, стиснул пальцы на горле, поддушивая. Кори гулко сглотнула, и хватку ослабили. Но чужая рука тут же поползла ниже, спускаясь по груди и животу. – Нравится тебе, а, шлюшка? Ну, будь по-твоему.
– Всё-таки изнасилуешь? – прошипела Кори, стараясь не показать, как же ей страшно и мерзко, практически больно от этих домогательств. Всё внутри неё противилось, ныло и стенало, напоминая, кому же она принадлежит на самом деле.