Я опробовал все, что мог придумать. По окраине нашего городка протекает ручей, а за ним лежит выгон. Шлепая через ручей, я оступился и рухнул — плохо, когда не видишь, куда ставишь ноги. Свалившись, я некоторое время лежал, почти весь под водой. Я не промок, не замерз, не нагрелся, и дышать было легко, хотя вода плескалась над шлемом.
Я с трудом выбрался на берег и снова упал, ударившись шлемом о камень. Никаких повреждений, Оскар был приспособлен к таким случаям. Я встал на колени, поднялся и пересек выгон, спотыкаясь на кочках, но не падая. На пути попался стог сена, и я зарылся в него.
Прохладный свежий воздух… Не волнуюсь, не потею.
Я снял скафандр через три часа.
Как и в высотных костюмах летчиков, в нем были специальные туалетные приспособления, но я еще не настроил их, поэтому снял скафандр прежде, чем кончился воздух.
Расправляя скафандр на специальной вешалке, которую сам соорудил, я похлопал его по наплечнику и сказал:
— Ну что ж, Оскар, ты молодец. Мы с тобой партнеры. Подожди, еще попутешествуем.
И плевал я на пятьсот долларов!
Пока Оскар проходил проверку давлением, я копался в его электрической и электронной оснастке. Я не стал возиться с отражателем и маяком; первая конструкция была такой простой, что и ребенок справится, а вторая — чертовски дорогой. Но мне нужна была радиосвязь в том диапазоне, что используется для работы в космосе (антенны действовали только на этих частотах). Проще было собрать обычную рацию и прикрепить ее к поясу — но этим я обманул бы сам себя, имея неверную частоту и устройство, которое может не выдержать вакуума. Перепады давления, температуры и влажности запросто выводят из строя электронные устройства, поэтому передатчик должен находиться в шлеме.
В инструкции приводились схемы, и я занялся делом. Слуховые и модуляционные контуры особой проблемы не представляли — всего лишь транзисторные, на батарейках, которые я и сам легко мог сделать достаточно миниатюрными. Но вот УКВ-блок…
Это было нечто вроде двухголового теленка: сдвоенная рация, у каждой половины свой передатчик и свой приемник; волна в один сантиметр для рупорной антенны и на три октавы ниже — восемь сантиметров — для штыревой, в точном гармоническом соответствии, так что обе частоты мог стабилизировать один и тот же кварц. В результате получался более сильный сигнал при ненаправленной передаче и лучшая направленность при переходе на рупор; кроме того, при смене антенны переключалась только часть схемы, а не вся. Схема была проста — на бумаге.
Но высокочастотная электроника — не фунт изюма; здесь требуется тщательность. Малейшая неточность может вывести из строя выходное сопротивление и сбить математически рассчитанный резонанс.