— Святые боги! — выдохнул Герион и дважды сотворил спираль.
Отец Лорис заговорил, низко поклонившись святыне:
— Сей Предмет дошел до нас от самого времени Прародителей. Сличение с сохранившимися рисунками показывает, что божественная скульптура с высокой точностью повторяет внешность Праотца Кристена. Святой Кристен со своим братом Эдвардом посвятили жизнь изучению наук и познанию природы сил, с помощью которых боги управляют миром. На склоне лет Кристен впал в еретическое заблуждение: решил, что сумел понять закономерности божественной власти, и взялся писать об этом книгу. Боги послали Праотцу грозное предупреждение: его скульптура на глазах изменилась и обрела вот такой ужасающий вид. Кристен немедленно раскаялся в гордыне, сжег еретические заметки и поручил брату написать иную книгу — бросающую почтительный луч на тайны мироздания и должным образом славящую богов. Так появилась…
— «Божественная механика», — сказал пророк. — Мне выпало огромное счастье прочесть этот труд.
— Я не могу удержаться от зависти к вам!
Герион полюбопытствовал:
— Отчего же зломерзкие язвы не пропали с лика Праотца, когда он отринул гордыню?
— Они остались как назидание для потомков.
— А что символизирует свеча в руке Праотца?
— Она — знак угасания духовности, к коему ведет гордыня. Очевидно, во времена Сошествия эта свеча горела, а угасла в дни ереси Кристена.
— Плохо, — почему-то сказал нищий и нервно почесал плечо. На него не обратили внимания.
Пророк наклонился к изуродованной руке скульптуры, внимательно рассмотрел свечу.
— В ней имеется странность, вы не находите?
Священник согласился. Тщательно присмотревшись, Герион тоже понял, о чем речь: в контрасте с жутковатым правдоподобием скульптуры, свеча была выполнена очень грубо. Ни фитилька, ни капель оплывшего воска — просто белесый стерженек.
— Скажите, отче, какие чудеса творит сия святыня?
— Исцеляет страждущих, премудрый. Убирает комариную лихорадку, красную сыпь, шейные нарывы, а при должной силе молитвы — даже постыдные хвори.
— Сквер-ррно… Др-ррянь! — прорычал нищий и яростно поскреб себя.
— Заткнись, ничтожная тварь, — шикнул на него Герион.
Пророк обошел вокруг скульптуры, впервые удостоив внимания не ее саму, а окружающее убранство: дивные и загадочные иконы, вырезанные по черному дереву; стрельчатые мозаичные окна, витиеватые искровые светильники. Перевел взгляд к двери, поискал глазами.
— Верно ли, отче, что искровые лампы зажигаются из центрального нефа?
— Как принято во всех храмах, премудрый.
— Стало быть, днем этот балкон освещен солнечным светом, а после заката служитель сперва зажигает искру, и лишь потом входит на балкон?