Этого нюанса Эрвин не помнил.
— Хм… Видимо, сожалела о трудностях выбора.
— Однажды, кузен, к Сьюзен привели крохотную девчушку. Она была больна сизым мором, а это идовски заразная хворь. Чтобы весь город не заболел, девчонку следовало или немедленно исцелить, или запереть в темнице. Последнее означало почти неизбежную смерть. Сьюзен крепко призадумалась, сорвала с Цветка Жизни один из восьми оставшихся лепестков, приложила ко лбу девчушки — и через час та была здорова. Кроха была дочерью самой Праматери Сьюзен. Но все равно Сьюзен нахмурилась и сказала: «Жаль».
— Странно, — хмыкнул Эрвин.
— Кузен, у меня вот какая догадка. Может быть, она жалела не о потраченном лепестке, а о том, какое слабое у нее орудие? Может, боги имели средство вовсе избавить людей и от болезней, и от старости? Сьюзен знала о нем, вот и жалела, что боги не дали.
— Допустим.
Эрвин повернулся к Джемису.
— У меня просто, милорд. Вильгельм в своей книге трижды назвал Персты смертельным оружием. Но он — великий воин. В его руках любое оружие было смертельным, зачем тогда лишнее слово?
— И зачем же?
— Возможно, милорд, Перстами можно убить любого, даже бессмертного.
Эрвин хлопнул глазами.
— Ого! Это… хорошо!
— Я сказал — возможно, милорд.
— Все равно хорошо! Гораздо лучше, чем невозможно.
В дверь постучали. Эрвин насторожился: была половина седьмого утра. В такое время могла прийти Иона (но она в Уэймаре), Аланис (но то был не ее стук) и любой из вассалов с сообщением о чем-то скверном.
— Войдите.
В дверях возник дежурный офицер особой роты — лейтенант Бейкер в алом мундире искровика, с серебристой ленточкой в петлице. Три дня назад Эрвин сам повязал эту ленту.
— Что случилось, сир?
— Милорд, прибыло курьерское судно под флагом Дарквотера. Ее величество Леди-во-Тьме и его величество Франциск-Илиан Шиммерийский приближаются к Землям Короны. Послезавтра они причалят в Маренго, через четыре дня будут здесь. Шлют наилучшие пожелания, жаждут встречи с вами и владычицей.
Звучало как будто неплохо. Через шесть дней открывается заседание Палаты. От Шиммери до сих пор прибыл лишь принц Гектор, без отца не имевший полноценного голоса. От болотников по сей день не было никого. Теперь король прибывает вместе с королевой, еще и жаждут встречи!
— В чем подвох, сир лейтенант?
Бейкер оттянул воротничок, будто тот внезапно стал давить шею.
— Милорд, есть проблема с императрицей…
* * *
Если кто-нибудь — вероятно, девушка — посмеет спросить лорда Эрвина Ориджина, отчего тот стал негодяем, он ответит: «Из-за двух женщин». Благородному человеку честь не позволила бы сваливать вину на женщин, потому такой ответ сам по себе доказал бы, что Эрвин таки стал негодяем.