— Послушай. Если хочешь, загляни: под фонарем ты сможешь их увидеть.
— С меня довольно болотных мерзостей! Немедленно верни меня в гостиницу!
— Это Ямы, — продолжил жало криболы, игнорируя вопли Гериона. — Сюда попадают все сточные воды города, все нечистоты. Но запах почти не ощущается, верно? В Ямах кишат щуры — трясинные крысы. Они всеядны: начисто выедают все, что может гнить. Из Ям в море вытекает чистая водичка. Город сам убирает за собою.
— Значит, вы, болотники, чистоплотны как девственница? Прекрасно, расскажу друзьям, они заплачут от умиления. А теперь мне пора спать!
— Что особенно приятно, щуры боятся громких звуков. Потому Ямы почти безопасны: если случайно упал туда, просто ори и бей руками по воде, и ни одна крыса тебя не тронет. Но если вдруг по какой-то причине ты онемел и лишился подвижности…
Жало криболы поднес руку в отравленной перчатке к кадыку Гериона.
— Крепко помни наш договор: ты никого не тронешь в Нэн-Клере.
* * *
На третий день визита в город пророк Франциск-Илиан посетил гавань. Она привлекала его интерес, поскольку граничила с бездной.
Гряда Фольтийских островов, лежащая в шестидесяти милях к западу от побережья Дарквотера, отделяет от океана большую заводь. Защищенная от течений и штормов, эта заводь всегда тиха, будто озеро. Богатые жизнью и грязью реки Дарквотера выносят в море массы листвы, перегноя, животных и растительных останков. Яркое южное солнце круглый год греет заводь, превращая ее в гигантский котел с питательной похлебкой для всех видов морской жизни, прежде всего — водорослей. Глубины заводи так плотно заросли ими, что превратились в сплошную непролазную чащу; вода же настолько переполнилась планктоном и плавучими растениями, что сменила исконный синий цвет на черно-зеленый. Эта часть моря зовется Топями Темных Королей.
Набережная кишела людьми. Корабли из Шиммери и Мельниц, и Закатного Берега заходили в Нэн-Клер, чтобы нанять лоцмана: только болотники знали безопасные пути через Топи Темных Королей. Лоцманов не хватало, многим судам приходилось выстаивать по нескольку недель, пока найдется навигатор. Конечно, экипажи не тратили это время впустую: купцы вели бойкую торговлю, а матросы развлекались, как могли. Набережная выглядела будто ярмарка в канун дня изобилия: всюду пестрели шатры и лотки, толпились зеваки, сновали торговцы, орали зазывалы. Чужеземцы зарабатывали монету, показывая диковинные штуки. Вот огромный медведь отплясывал под звуки дудки, на которой наигрывал нортвудский боцман. Вот пара моряков Закатного Берега жонглировали горящими факелами, а потом сами выдыхали языки пламени. Вот здоровяк из Фейриса водил на веревке карлика, а тот нес на плечах другого карлика — еще вдвое меньше. Вот здешняя болотная ведунья продавала зелья от всего, а рядом шарлатан из Шейланда вопил, что никаких зельев не нужно, ведь любую хворь можно выкатать стеклянным шариком (девчонка-помощница продавала шарики и записки с заклинаниями).