— Проклятущая штука! Хорошо, что улетела!
Дело сразу заладилось, опрос пошел как по маслу. Все помнили небесный корабль и его создателя, и даже некоего Хорама, купившего шар.
— Был такой чудак откуда-то с севера. Шатался тут с бородой. Вроде, звался Хорамом. Да, точно.
— Он, кажись, недавно разбогател и не успел понять, что с деньжищами делать. Так и норовил спустить на чепуху.
— Ага, он, он шар купил! Я хорошо помню: Гортензий от счастья всю площадь угостил вином!
— Я тоже помню. Дешевым.
Люди Бакли перешли к главному вопросу: куда делся этот Хорам?
— Тьху! Кто ж его знает!
— Укатил — и скатертью дорога. Не больно-то скучаем.
— Не укатил, а улетел! Ха-ха-ха!
— Слава богам, что улетел. А то понаехали в Лаэм — дышать тесно.
Парни Могера насели плотнее — посулили монету, потрясли за грудки.
— Эй, руки-то не распускай! Ты в Лаэме, у нас тут так дела не делаются!
— Агатка — это хорошо, а две еще лучше. Давай сюда, скажу ценное известие. Этот Хорам был приезжий, и не откуда-нибудь, а кажись из Короны. Точно, точно из Короны! Он, поди, туда и вернулся с шаром!
— Монета, говоришь? Премного благодарствую. Скажу такое, что не пожалеешь: вместе с Хорамом укатил и Гортензий! Поехал присматривать за шаром и получше его совершенствовать. Будто навоз улучшится от сахарной присыпки.
— Куда?.. Да почем мне знать! Гортензий тоже был приезжий. С какого-то городишки, что их тьма окрест Лаэма. Вот, поди, к нему домой и укатили.
Час за часом парни Могера Бакли продолжали свои расспросы, все больше зверея от неудач. Когда солнце поднялось в зенит, стало очевидно: лаэмцы мысленно помещают свой город в самый центр мироздания. Все, что происходит здесь, имеет вселенскую важность и впечатывается в память, но стоило Хораму покинуть город — он сразу исчез из внимания. Пожалуй, и помнили-то горожане не его самого, а лишь его чудачества — озаренные величием города, в котором случились.
— Чертовы южане! Чтобы им всем сдохнуть! — проревел Восемь.
— Мрази, — согласился Девять. — Все с бабами ходят.
Парни успели заметить, что всякий лаэмец, если он не бедняк, передвигается в сопровождении женщины, а то и нескольких. Это обстоятельство не давало Девятке покоя.
— Слышь, Могер, может нам того-сего, в бордель? От расспросов явно толку нету, так чего торчать на жаре?
— Сначала Хорам, потом бордель, понял меня? Не найдем говнюка — я тебе такой бордель устрою!
— Он прав, Бакли, — поддержал Семь. — От расспросов уже толку нет, люди-то все те же. Вон того извозчика уже по третьему кругу пытали…
— Спрашивайте еще, тьма вас сожри! Приносите пользу!