Война с аксиомой (Исарова) - страница 30

Брови мои поползли выше.

— Не люблю я полуправды. — Он в упор посмотрел на меня. — Обидно стало, что именно вы с нами, как с маленькими…

Я отвела глаза. Я уже давно казнила себя за тот «лжепедагогический» разговор у картошки.

— Вы мне урок за грубость дали — так что все в порядке. А я как понял, что и вы мучаетесь, переживаете, места себе не находил.

Я вздрогнула. Оказывается, он меня еще и жалел!

— Я никогда не мог видеть, когда ребятишек бьют. И девчонок… — Молчанов был искренен, до него не доходил комизм ситуации.

— Я же понимал, чего вам стоит меня не замечать. Мало у вас и без этого болячек!

Оказывается, у него была совесть. Больная совесть! У этого грубого и развязного парня. Его близко посаженные глаза смотрели мягко, смущенно, без обычной колючести.

— Вы простите меня — вам сразу легче станет. Да и ребята обрадуются. Они за вас знаете как переживали?

— За меня?

— Ну что мы, Марию Семеновну не знаем?

Я еще сохраняла хладнокровие. Но в голове у меня был полный кавардак.

— Ладно, — сказала я. — Забудем!

Он не шевельнулся.

— Ну, что еще?

— Вы улыбнитесь, улыбнитесь! У вас это здорово получается.

— Что — это?

— Ну, улыбка. Как у моей младшей сестренки. Я часто дурня из себя строил, чтоб вы улыбнулись…

Постояли, помолчали. Потом я улыбнулась. И подумала, что иметь такую «больную совесть» в классе одинаково полезно и для учеников и для учителя.

Глава 6

У ВОРОТ ШКОЛЫ

Второй год работы в школе напоминает второй год в жизни молодоженов. Он проходит легче первого. Школа привыкает к учителю, а учитель почти не встречает незнакомых лиц ни в школьном коридоре, ни в классах. Он уже знает склонности, симпатии и недостатки учителей и многих учеников.

Я поняла главное — в школе нельзя ни на секунду выключать самоконтроль. Учитель, как сапер, не имеет права на ошибку, потому что и одна ошибка может иногда искалечить человеческую судьбу.

Неожиданно прекрасным комсоргом в новом учебном году стал Рыбкин, мальчик грубоватый и некрасивый. Ребята называли его Рыбаком, а девочки — Утюгом. И повзрослели девочки. А это наложило отпечаток сдержанности на мальчишескую «вольницу». Они еще часто валяли дурака, но при этом уже не ощущали себя героями.

Первое столкновение в новом учебном году с Марией Семеновной произошло у меня из-за школьного вечера. Вечера эти мы проводили по указанию райкома комсомола: в субботы устраивать в школе интересные мероприятия, чтобы «своих ребят не предоставлять улице». Мария Семеновна не возражала, но энтузиазма эта идея у нее не вызвала. И она поручила проводить подобные развлекательные вечера Светлане Сергеевне и мне. Но я была только исполнителем. При Светлане Сергеевне моя инициатива гасла. Она была удивительно властным, сильным и собранным человеком. Никого в школе так не боялись и не слушались, как ее. Даже Марию Семеновну.