— Какой же выход?
— Возможно, все-таки послала бы Андрея.
— Она бы с ним не пошла…
— Во всяком случае, я уверена, что эти твои «герои» не подведут. Такие ценят доверие.
И мне стало сразу легче, я очень верила в ее опыт.
А потом меня вызвали дежурные, и у ворот одноногий парень сказал, что Свету положили в больницу, а Майка побежала за ее родителями, потому что у нее перелом носа. И вдруг я услышала свои слова. Честное слово, они выговаривались как-то помимо моей воли.
— Ну, а теперь я приглашаю вас на вечер! Как гостей!
Я широко открыла ворота, за мной двинулось человек восемь мальчишек, и дежурная Оля Абрамова прошептала мне в ужасе:
— Ой, а вдруг пальто украдут?!
И побежала вперед, охранять одежду.
Наши гости вели себя вначале вполне пристойно, хотя от некоторых попахивало спиртным. Но потом им наскучили приличия, и они стали пугать девочек, корча зверские рожи и подмигивая.
Мрачный Рыбкин стал проталкиваться к ним, но Цыган опередил его и что-то тихо сказал своим. Они недовольно расселись под стенкой, и снова воцарилось спокойствие.
— А ведь парень с понятием, — усмехнулась Светлана Сергеевна.
— Жаль, что мы таких упускаем.
И я подсела к нему, заговорила о каких-то пустяках и вдруг услышала ироническое:
— У вас все с подходцами.
— У кого — у вас?
— Ну, учителей. Я же вас насквозь вижу… — процедил он сквозь зубы.
— Да? Каков же сейчас я применяю подход?
— Подход номер один: привлечь хулигана чуткостью.
— А разве тебе не хотелось бы встретить человеческое отношение?
— А с чем его едят, это отношение?
Он вскочил и на костылях запрыгал по залу, мешая танцующим.
Тут вбежала запыхавшаяся Майка, переполненная новостями. Танцы прервались, все окружили ее, но она подошла к Цыгану и начала свой доклад так, точно рассказывала ему лично, как начальству.
Очень она была смешная. Маленькая, веснушчатая, с вытянутой, как у кролика, мордочкой. Цыган не улыбался. Он смотрел на нее с высоты своего роста задумчиво, внимательно, чуть покровительственно…
И мне показалось, что уж этого парня я сумею отвоевать у ночных улиц и подворотен. Вместе с ней, с этой отчаянно шумной, любопытной Погремушкой.
А напротив сидел Андрей и, поглаживая свою челочку, делал вид, что ему весело и приятно смотреть на танцы. И в перерыве, когда мы обычно предлагали желающим почитать стихи, он встал, пошел к сцене.
Но Рыбкин, председательствующий, точно не видя его, сказал:
— Значит, никого нет из поэтов? Тогда продолжим танцы. Девочки, приглашайте мальчиков, имейте совесть.
Через две недели эта история разбиралась на педсовете. Мария Семеновна кипела гневом, опустив очки на кончик носа.