Я была в новом платье, сама себе даже нравилась. И Люба сказала, что я хорошенькая и что на меня Валерка прямо нежно смотрит. А Толи не было. Настроение у меня начало гаснуть, хотя самодеятельность наши подготовили классную. Особенно Дробот — Кудряш! Здорово он пел, только смешно: Танька — Варвара на полголовы выше его.
Толя пришел, когда уже стулья для танцев растаскивали, пришел с компанией десятиклассников. Ну, наши мальчишки ведь не умеют танцевать — стояли, как чурбаны, в углу. Начали мы девочка с девочкой. Я с Любой протанцевала дважды, а потом вижу, Толя к нам идет. Я покраснела, сердце застучало, привстала даже, а он Любу пригласил. Тут чего-то у меня в душе оборвалось. Ведь он нарочно это сделал… Тогда я пошла к Валерке, учила его танцевать, потом Рыбака. Мы хохотали, шумели. И когда Толя к нам подошел и меня пригласил, я отказалась. Но мне так тоскливо стало, я так мечтала с ним потанцевать! Он ведь танцует не как стиляги из их класса, а строго, гордо… Как никто! Тут Валерка мне и говорит: «Вот ты веселая, а тебе не весело. Почему?»
Тогда я тихонько ушла с вечера.
На улице мне еще тяжелее стало. Парочки счастливые идут, хохочут. Особенно одна — я позади шла немного. Они за руки держались, смотрели друг на друга, молчали и улыбались. Я чуть не заревела.
А потом меня вдруг кто-то окликнул. У меня сердце даже кувырнулось… Подумала, прямо взмолилась, чтоб Толя. Оглянулась — Валерка.
Пальто нараспашку, шарф в руке, красный, как из печи выскочил. Предложил мне погулять. И тут сказал, что хочет со мной дружить. Ему нравится, что я на мальчишку похожа и ни к кому из учителей не подлизываюсь и что у меня глаза, как фары.
Мы долго ходили. И я ему все про Толю рассказывала. Ведь иначе нечестно? Он ушел мрачный… Ну вот почему так бывает на свете: кто нравится — ему не нравишься, а кому нравишься, тот не нравится?
7 октября.
Только что вернулась домой. Поздно, уже 12 часов; папа сказал, что я могла бы вообще не возвращаться.
А меня после школы встретил Толя. Он спросил, почему я такая печальная. Я отвернулась, а он сказал, что хочет извиниться за вечер, что он и не думал, что я такая дикая, что ни одна его знакомая девочка так не поступала. А не пригласил он меня первой, чтоб наши девочки не шушукались. И мы пошли гулять. Он был простой, ласковый. Даже руки мне растирал, когда замерзали. И о себе рассказывал впервые по-серьезному. Ему очень тяжело дома, родители плохо живут между собой. И он, как я, о настоящем друге мечтал.
Я тоже многое ему рассказала. Ужасно хотелось, чтобы мы всё друг о друге знали, всё: веселое и грустное. У меня до чего тепло на душе становилось, когда он на меня смотрел с улыбкой, смущенной, доброй! Никогда еще такой у него не видела. А как он свистит красиво! Сколько он арий знает: у него абсолютный слух, по-моему!