Они встречаются?
Конечно встречаются, на зеркале не гадай.
Или, по крайней мере, девица очень старается, чтобы оно было так.
Может, он ей сразу понравился? Или не понравилась я — да настолько, что она решила увести у меня парня? Вот она, наверное, удивилась, когда для этого не потребовалось много усилий.
Я вертелась в кровати хлеще ужа на горячей сковороде, не в состоянии уснуть. Детали вспоминались одна за другой: и как лежала ладошка целительницы на руке Хена, и как эта выдра заглядывала ему в лицо, а он — тоже хорош! — только и знал, что улыбаться в ответ. А ведь раньше улыбался мне и поддразнивал тоже меня.
Только сегодня, увидев его, я поняла, как сильно соскучилась. И мне вдруг так захотелось услышать его голос, увидеть лицо, что слезы сами полились из глаз. От невольного страха, который я все же почувствовала сегодня во время разборок, и только запретила себе думать, что можно испугаться. От обиды, от идиотского бессилия. На поле боя я, может, и хват, а в таких деликатных вещах, как людские отношения, — хуже полена.
Как назло, вспоминалось только плохое, и я самозабвенно рыдала, обнимала подушку, потом молотила по ней кулаками и снова рыдала.
И вдруг в паузах между всхлипываниями услышала странный стук. Слишком легкий, словно стучали одними лишь кончиками ногтей. И не со стороны двери, а с улицы.
Я села и опухшими от слез глазами уставилась на окно, не веря тому, что увидела.
За ним бегала, помахивая коротеньким хвостиком, белая ласка. Привставала на задние лапки, передними, постукивая когтями, опиралась на стекло и с тревогой заглядывала внутрь.
Слезы высохли как по волшебству. Подскочила с кровати, даже не подумав, что резкие движения могут зверька спугнуть. Подошла к окну, замерла, ожидая, что она в любой момент как всегда сбежит. Но ласка все бегала снаружи по узкой полоске отлива.
Хагос, что вообще она делает на пятом этаже? Как забралась? И откуда знает, что я живу именно здесь? Или это простая случайность?
Я открыла окно, и ласка, вместо того чтобы сигануть куда-нибудь с глаз долой, просунула в щель узкую мордочку, а потом просочилась всем телом. Посмотрела на меня, смешно вскинув голову набок.
Я шмыгнула носом и невольно усмехнулась. Протянула ей руку.
— Ты пришла меня утешить? Столько бегала, а теперь сама сунулась в логово врага?
Ласка ткнулась холодным носом в ладонь. Забавная. Смотри-ка, и в самом деле будто утешает.
— Ой, может, ты голодная? — Я спохватилась, что и сама не ела, желудок мгновенно отозвался голодными спазмами.
Осторожно, чтобы не спугнуть внезапную гостью, потянулась к сумке — кажется, где-то лежали припасенные с утра пирожки с мясом, мои любимые. Они слегка помялись, но выглядели и пахли вполне съедобно. Я разломила один, предложила ласке, но та не проявила интереса. Пошевелила носом, прыгнула на кровать, свернулась клубочком на одеяле. Черные глазки смотрели на меня с хитрецой, словно звали скорее последовать ее примеру. Я усмехнулась, мигом проглотила оба пирожка и упала на кровать рядом с лаской. Та подскочила, подождала, когда я улягусь, и привалилась под бок — совершенно по-кошачьи.