— Глупости, — помотала головой, — зачем ему это? Не верю.
— Ну и не верь. — Парень нахмурился и с вызовом отвернулся. Правда, долго так не просидел. Не прошло и пяти минут, как он снова посмотрел в мою сторону. — И все себе забрал. Это ты тоже считаешь нормальным?
— Да. Потому что это его идея, и он справился бы один. Это я его подвела. Ну и, в конце концов, нам ведь досталось магическое оружие. А его ни за какие деньги не купишь. Точнее, только за очень большие…
Карин помолчал, но я чувствовала, что не убедила его. Вздохнула, снова уставилась на луну. Завтра будем дома, и я еще успею на праздник Любования. Правда, вряд ли Карин теперь захочет пойти с нами вместе, он на меня обиделся. А Хен? Может, тогда позвать его?
Внутри сладко сжалось, когда я представила, как под громадной круглой луной мы танцуем на площади под звуки флейт, скрипок и барабанов. Хен кружит меня, и взгляд, которым он смотрит в мое лицо, совсем не такой насмешливый, как всегда. Нет, это какой-то особенный взгляд, восхищенный, жадный, обжигающий…
— Ты его любишь?
Внезапный вопрос меня оглушил и вырвал из мечтаний. На миг показалось, что парень каким-то образом прочел мои мысли, и я в панике замотала головой:
— Нет, ты о чем вообще?!
Потом сообразила: он же просто продолжает разговор. Хочет понять, почему я защищаю Хена. Торопливо добавила:
— Дело не в этом. Просто… просто не считаю, что он сделал что-то не так.
Не хочу признаваться, что Хен и правда мне нравится. Я и себе-то признаваться не хочу.
На лице Карина мелькнуло странное выражение. Нечто похожее на облегчение, но причину этого облегчения я не поняла.
— Ты не хочешь развестись с ним? И пусть бы шел своей дорогой…
— А я — обратно к мамочке под крылышко? Вот спасибо.
Карин уткнулся взглядом в землю. Огонь высветил, как играют желваки на его челюсти. Показалось, парень хочет что-то сказать, но он промолчал.
Когда настала моя очередь идти в палатку, я вдруг разволновалась. Охватило невнятное смущение, которое я сама себе попыталась объяснить жаром от костра, отлично при этом понимая, что дело совсем не в нем.
Внутри было темно и пахло Хеном, слышалось ровное дыхание. Я осторожно пробралась вглубь и устроилась на боку. Хен был прав: места в палатке хватало едва-едва. Я чувствовала тепло его тела, и это ужасно смущало.
Потянула на себя одеяло: Хен, собака такая, замотался в оба. Он негодующе пробормотал что-то, но не проснулся.
Накатила усталость, я сладко зевнула и прикрыла глаза. Мир начал уплывать, в голове заметались какие-то образы: сороконожка, дракончики, обнаженный торс Хена. И тут вдруг меня сгребли в охапку и прижали к горячему мужскому телу.