– Не переоценивай людей, – горько ухмыльнулась К’еюш. – Их сердца ничуть не менее гнилы и холодны, чем были бы сердца духов, если бы таковые у них имелись. По-настоящему тёплое сердце полно отваги. Оно открыто, добро, верно и справедливо…
– … То есть существует только в чьих-то фантазиях? – усмехнулся Ао.
– Да. Так мне казалось. И это причина, по которой я покинула Братство.
– Ты просто ушла из закрытого древнего ордена? – удивился дух. – Звучит неубедительно.
– Может, если бы ты увидел, как они жаждут насадить мою голову на пику, ты бы поверил. Мне не хотелось тратить свою жизнь на поиски того, чего не может существовать. Я не настолько глупа, чтобы не видеть тёмную и гнусную природу душ живущих ныне существ. Поэтому я решила посвятить себя… ну, вы знаете чему. Пока члены братства скитаются по Айру, прячась, как крысы, и гоняясь за глупой и призрачной надеждой… я позаботилась о том, чтобы в мире если и не появилось тёплое сердце, то стало на десяток грязных и ледяных душ меньше.
– Но зачем Братству нужно это сердце? Мне казалось, за сердцами гоняются только… Ури, – поёжилась я.
– Ури готовы наброситься на всё, что бьётся в чужой груди. Без разбору, словно голодные шакалы… Но в одном они с Братством всё же похожи. И те и другие понимают, какая сила сокрыта в любом из сердец. Но только Братство знает, на что способно… то особенное.
– И на что же?
– Оракул предсказал, что по-настоящему тёплое сердце растопит океан, когда придёт время.
– Так вот оно что… – прошептал Ао. – И что же сподвигло тебя вернуться сюда?
– Я, кажется, уже говорила, что вопросы здесь задаёт девочка, а не ты, дух?
– Но мне тоже интересно, – ответила я прежде, чем Ао, чьи очертания начали загораться багровым цветом, взорвался очередной колкостью, – что заставило тебя изменить своё мнение?
– Я не меняла своё мнение, – нахмурилась К’еюш, – и я по-прежнему считаю, что люди и духи – трагическая ошибка на полотне бытия. Но удивительная, фатальная глупость, идиотское безрассудство, опрометчивость и неосторожность во имя бессмысленного сострадания, которые мне довелось увидеть… заставили меня думать, что если кто-то в этом мире и достоин попробовать растопить океан, то это ты, девочка.
– Я так не думаю, – смутилась я, – я такая же, как и все люди. И я тоже делала вещи, о которых жалею.
– Не думаю, что ты ела своих детей или смотрела в глаза десятку Старших перед смертью, – хмыкнула К’еюш, – просто поверь мне. Тебе стоит попытаться.
– Даже если и так… что я должна делать? Пойти туда, – я указала в сторону поселения Братства, – и сказать им, что они все эти годы искали меня?