И все же за весь день никто не пришел мне на помощь. Несмотря на утреннее унижение, я все еще надеялась, что появится Равод и прикажет Кеннан быть со мной помягче, но за весь день я так и не увидела его. В конце концов мы закончили тест, когда я уже наполовину рыдала и не могла подняться.
– Сдаюсь, – выдохнула я, ползая на окровавленных коленях, мои новые черные брюки были испорчены. Кеннан наклонилась, чтобы осмотреть меня, и я инстинктивно схватила ее за руки. Она посмотрела на свои перчатки, покрытые грязью, и вспыхнула, мгновенно отпустив меня.
Сегодня я проснулась с новыми и не менее ужасными проблемами. Впервые научившись держать посох – что было бы захватывающе, если бы Кеннан снова не завязала мне глаза, требуя, чтобы я «прислушивалась к движению воздуха вокруг». Я слышала только, как посох Кеннан описывал вокруг меня большие дуги, пока я не выронила свое оружие и не рухнула на землю, закинув руки за голову и всхлипывая.
Все идет не очень хорошо.
И что хуже всего, я так занята тренировками, что у меня не было ни времени, ни желания продолжать расследование. Я больше ничего не узнала о Найле, который к этому моменту, вероятно, заказал новый кинжал, и я никогда не узнаю, пропадал ли у него кинжал вообще.
Я не хочу обращаться к Каталу, пока у меня нет доказательств, но я сделаю это, если придется. Он сказал, что поможет. Я просто должна доказать, что достойна.
Но мне кажется, что выполнять благословения по команде – невозможно. Сказать, что Кеннан – суровый надсмотрщик, значит ничего не сказать. Как будто вся ненависть ко мне, которая существует в мире, сосредоточилась в одном человеке.
И она действительно ненавидит меня.
Вот почему сегодня вечером, даже если все, чего я хочу, – это провалиться в темный, бесконечный сон без сновидений, я этого не делаю. Мои пальцы болят, и жалят мозоли, натертые до крови от работы с посохом и от падений на руки. Прикосновение нити, проходящей через пальцы, расслабляет меня. Я пытаюсь представить картину, которая понравилась бы Фионе. Я думаю о розах.
К рассвету я сшила пару тонких перчаток, таких же, как у Кеннан. Лозы нежных роз обвиваются вокруг пальцев. Несмотря на мое мастерство, не уверена, что когда-либо делала что-то настолько же красивое. Я могу только надеяться, что небольшой акт доброты смягчит ее.
Может, она сжалится надо мной; может, как женщина, поймет, как сильно я нуждаюсь здесь в друге. Как мы должны помогать друг другу, когда никто другой не хочет.
* * *
Я жду Кеннан у балкона, выходящего на утес, где-то внизу раскинулась Монтана. Даже горы, окаймлявшие пустоши у нас дома, не поднимаются так высоко в небо – я едва вижу их вдалеке. Скорее всего, тоска по дому заставила меня искать что-то знакомое, чтобы зацепиться взглядом.