– Нико, – раздался низкий голос.
– Сеп? – позвал Нико, не понимая, почему брат говорит таким басом.
– Нико, прошу тебя, перестань дергаться. Ты же упадешь. До земли высоко, и росомахи все еще поджидают тебя. Сиди спокойно!
Нико уставился на Септимуса: как это у него получается говорить, не шевеля губами?
– Нико, не глупи, ладно? Послушай меня. Это говорит не Септимус. Септимус ушибся головой. Ему нужно отдохнуть.
В груди у Нико похолодело, и впервые за все время их нахождения в Лесу ему стало по-настоящему страшно. Он знал, чего ожидать от росомах, и знал, чего ожидать от плотоядного дерева, – они хотели их съесть. Не очень приятно и совсем невежливо, но хотя бы объяснимо. Но этот низкий загробный голос – другое дело. Нико понятия не имел, кому он принадлежит. Голос как будто окружал его. И самое жуткое – голос знал его имя.
– Ты кто? – прошептал Нико.
– А ты не знаешь? Я думал, вы пришли ко мне в гости, – голос прозвучал разочарованно. – Я так редко кого-то вижу. Никто меня не навещает. Может, мой сын и хотел, но его – увы! – как всегда, наверное, нельзя беспокоить. Так что когда я увидел своих младших внуков, я, естественно, подумал…
– Внуков? – ошеломленно спросил Нико.
– Да, тебя и Септимуса, – произнес голос. – Я бы узнал вас из тысячи, вы так похожи на Сайласа, когда он был мальчишкой.
И тут чувство огромного облегчения охватило Нико. Он даже боялся поверить в свою удачу.
– Вы что… правда дедушка Бенджи? – спросил он у дерева.
– Конечно это я. А ты думал кто?
– Плотоядное дерево, – ответил Нико.
– Это я-то? Плотоядное дерево? Я похож на плотоядное дерево?
– Ну не знаю. Я их не видел.
– Тогда позволь сказать, что они не похожи на меня. Они грязные, запущенные, неопрятные. От них воняет гнилым мясом. У них жуткие черные листья, они поросли плесенью. Портят Лесу репутацию.
– Вот это чудеса! Поверить не могу! Дедушка Бенджи…
От облегчения Нико обмяк, и дедушка ослабил ветку, которая не давала внуку пошевелиться.
– Ты ведь больше не полезешь вниз? – спросило дерево. – Эти росомахи еще немного подождут. Сиди тихо, а я постелю тебе постель. Не двигайся.
– Ладно, деда, – слабым голосом ответил Нико.
Он уселся на ветку, чувствуя себя маленьким комком желе. И впервые с тех пор, как они ступили в Лес, немного успокоился.
Дерево принялось сплетать ветки, чтобы получилась мягкая колыбель из листьев. Закончив, оно гордо сказало:
– Вот. Видишь, сделать постель совсем не трудно. Так что можете всегда приходить и оставаться на ночь. И папа ваш тоже пусть приходит. И ваша дорогая матушка. В любое время.