Меня очень раздосадовало, когда вдруг пришлось покинуть молдавский дом творчества. Отца арестовали и посадили на пятнадцать суток в Замок Котовского за матершину. Министр культуры Молдавии Дориенко посадил меня на самолёт и оправил из Кишинёва в Москву. Мне было тогда девять лет. Когда я прилетела в Москву, меня никто не встретил. Может, мама забыла, а может Дориенко забыл её известить. Кто знает? В конце концов, администарция аэропорта позвонила нам домой. Мама приехала через два часа и забрала меня. Путешествия с отцом всегда были полны неожиданностей.
Иногда, когда они становились подростками, дети родителей свободных профессий превращались в диких, безрассудных, нечувствительных к нуждам других чудовищ. Они были хорошо информированы, циничны. Некоторые уже умудрились стать наркоманами и алкоголиками. Почти всегда находились под воздействием седуксена, димедрола или кодеина, которые они беспардонно крали у своих больных родственников или где-либо у посторонних. Подсознательно они пытались понять причины своих неврозов, фобий, психических заболеваний. Они пытались забыть социальные поражения и понять собственные мотивации, погружаясь безвозвратно в хаос химической зависимости. Их родственники, которые были приговорены врачами к смерти и умирали дома, ничего не подозревали. Когда их лекарства испарялись, им прописывали их снова, и они, отрешённые, уплывали в царство грёз, время от времени терпеливо всматриваясь в пространство в ожидании своего последнего поезда.
В среде знатаков-подростков, алкоголь считался «тупым и тяжёлым кайфом» и пользовался меньшим уважением среди «хиппи». Хипповая ментальность, украденная с Запада, возникла в конце шестидесятых и превратилось во фронда советскому строю.
Употребление наркотиков считалось частью антисоветского протеста. Домашние опиоиды готовились в кастрюлях. Выжатые маковые головки и стебли часами варились на маленьком огне. Густая тёмно-коричневая остывшая вязкая жидкость под названием кукнар разливалась по чашкам и медленно выпивалась. “Не двигай головой, иначе тебя стошнит “ — повторяли соратники-наркоманы друг другу сокровенное знание, которое передавалось и повторялось всеми, как мантра.
На лужайках вокзалов и жилых комплексов росли маковые клумбы, маки по ночам срезались и быстро доставлялись на кухни квартир, в случае, если не было родителей. Ярко-красные, они были частью советской идеологии, представляющей знаменитый цвет крови, пролитой массами за «свободу» пролетариата.
За пределами Москвы можно было без труда отыскать маковые поля. Подростки ехали на местных поездах-электричках в разных направлениях, в надежде добраться до желанных маковых полей как можно скорее.