– Слыхал я про него. Мне через него передали присланное вами письмо, – сказал я. А – второй?
– Некий "Золотой Кабан", порт приписки Саутгемптон. Подошёл поближе к берегу, но как только услышал холостой выстрел из пушки и увидел, как из гавани выходят наши сторожевики, ушёл как можно скорее.
Интересно, подумал я. Не ушёл бы, мы бы и не узнали про английское нападение на Бермуды.
Последний мой вопрос был о ротации гарнизона и о том, не хочет ли часть населения в собственно Русскую Америку. Ведь предполагалось, что гарнизон здесь будет лишь временно, да и гражданские, возможно, захотят в менее провинциальные места.
– Знаешь, Лёха, – сказал, чуть подумав, Женя, – нам с супругой здесь слишком уж нравится. И большинству, полагаю, тоже. Я дам вам знать несколько позже, перед тем, как вы направитесь обратно в Росс.
– Договорились!
Больше у меня дел не было, и после службы на Богоявления я решил отдохнуть. Пляжная мода, если её можно так назвать, мало чем отличалась от россовской, а народа в выходной было не счесть. Разве что вода была тёплая и ласковая, и я провёл в ней не менее часа. И, когда вышел, совсем рядом с моим полотенцем я увидел знакомые лица – Анна с огромным животом, Макар, и двое детей. Старшего, кстати, звали Алексей, и было сразу ясно, чей он ребёнок – не только потому, что забеременела Анечка, когда мы были вместе, но и похож он очень был на моего Колю, да и на меня в детстве. Я испугался, что Макару моё присутствие не понравится. Но они были искренне рады меня видеть, и настояли на том, чтобы я поужинал у них. А я полюбовался на ещё одного ребёнка, который формально моим не считался…
А на следующее утро мы ушли на рассвете – надо было зайти на остров Вознесения и оставить там людей и кое-какую строительную технику – потом Мивок заберёт её по дороге на Карибское море. Остров практически на дороге на Бермуды, так что времени мы не потеряем.
Заход на остров Вознесения занял всего два часа. Нам было известно, что на северо-западе острова находятся две достаточно глубоких бухты – и в бухте Вознесения, в наше время известной как Клэренс-Бей, мы и выгрузили людей и технику. Сначала, как водится, промерили глубины и обнаружили, что в южной части залива глубины достигают одиннадцати метров, тогда как на севере – песок и достаточно мелко. Жаль, времени искупаться не было – сразу после выгрузки, мы пошли дальше на северо-запад, на Бермуды.
Первого февраля меня срочно вызвали в радиорубку.
– Лёх, поймали сигнал с Бермуд. Передают морзянкой. Кое-что удалось разобрать.