Как оказалось, он и правда чувствовал себя виноватым… немного. Однако эта вина не имела ничего общего с теми обвинениями, которые я уже была готова вывалить на его голову. По моим ощущениям, он больше сожалел о том, о чем уже сказал, чем его по-настоящему волновала причина моей злости. А если точнее, владыке было жаль каких-то своих нарушенных планов, тогда как состояние кахгаров, разрушенные замки и сломанные решетки и переманенные охотники его мало волновали.
Впрочем, нет… тот факт, что ЕГО Тени вдруг приняли мой Знак, несколько его раздражал. Но вовсе не тем, что Я СМОГЛА это провернуть перед самым его носом, а, скорее, крутящимся на языке вопросом: «КАК у меня получилось это сделать?!»
Еще он практически не испытывал дискомфорта, находясь поблизости от трех кахгаров. Не испытывал разочарования оттого, что сорвалась славная забава. Не чувствовал отголосков азарта, который еще витал над особо буйными головами. Относился с абсолютнейшим равнодушием к нервно переминающимся поодаль воинам. Совершенно не замечал притихшей толпы на трибунах. Полностью игнорировал моих людей. Но при этом, что непонятно, очень недобро смотрел на дрожащего у него под ногами старика, который умудрился чем-то так насолить своему господину, что тот на полном серьезе обдумывал, каким образом поинтереснее казнить провинившегося слугу.
Причем раньше особой кровожадности я за повелителем не наблюдала. Холодность, высокомерие, надменность – сколько угодно. Но вот чего-чего, а мстительности в нем не было. Да и гнев как таковой я наблюдала лишь однажды, когда впервые без спроса залезла в его охраняемый сад.
А теперь в душе владыки кипела едва уловимая, почти не ощущаемая со стороны ярость. Из разряда тех чувств, которые, единожды вспыхнув, могут невероятно долго тлеть, разъедая разум, тело и дух. Вроде и не бурная, какая-то отстраненная, но упорная и чем-то похожая на котел с годами томящейся отравой, которую постоянно надо подогревать, помешивать, старательно следить, чтобы не выплеснулась через край.
Именно сейчас под этим котлом как раз зажегся огонек. И во что он мог вылиться лет через пять или десять… мне, например, сложно представить.
Удивившись столь странному набору чужих чувств, я решила отложить обвинения до выяснения всех причин и вопросительно кивнула на старика.
– Кто это?
Повелитель недобро улыбнулся.
– Тот, кто посмел нарушить мой приказ. Благодаря ему на Арене сегодня появились эти… – кивок в сторону настороженно прислушивающихся кахгаров, – существа. И благодаря ему же вам, леди, пришлось воспользоваться своими силами.